Reste dans ton etreinte
Новогодняя телеграмма 1913
Я найденъ у истоковъ щекъ,
Я выброшенъ къ истокамъ смѣха.
Высоко надо мной високъ
И свѣчъ двоящееся эхо.
О, только бъ на пескахъ меня
Не подобралъ никто, не отнялъ,
И только бъ объ отнятьи дня
Подъ поцѣлуемъ пѣла отмель.
И я - какъ въ Римѣ на ремнѣ,
Увѣковѣченный увѣчьемъ.
Шуми и ты же вѣчно мнѣ,
О плещущее ты предплечье.
1913
(НАДПИСЬ НА "КНИГѢ СОНЕТОВЪ" ПЕТРАРКИ)
За тусклый колеръ позумента,
За пыльный золотообрѣзъ
Простите - это масть небесъ
Полуистлѣвшаго треченто.
Въ дни ангела, гостей и сьестъ
Склонясь на подоконникъ жаркій,
Въ пыли найдете Вы Петрарку
И все забудется окрестъ...
И какъ зарницѣ не зардѣться
Надъ вѣчнымъ вечеромъ канцонъ,
Какъ рдѣлъ нагорный небосклонъ
Его родимаго Ареццо.
25 марта 1914
Что, если Богъ - сорвавшійся кистень,
А боль - изломанной души повязка,
А ты, любовь, распарывая день,
Ослабишь быль и не услышишь хряска?
И съ отреченіемъ ты думаешь, что крѣпокъ,
Что властенъ день и грубъ и чуждъ легендъ.
Но ты не знаешь: тѣло - только слѣпокъ
Боговъ, или боготворимыхъ щепокъ,
Или изъ Библіи исполненный фрагментъ.
И помню я, какъ вечера сличали
Съ открытымъ небомъ станъ твоихъ одеждъ,
Съ тѣмъ небомъ, что откапываютъ греки.
О какъ глумились небеса-калѣки
Надъ тѣмъ, что я - одинъ изъ тѣхъ невѣждъ,
Что свергли плоть, что царственнѣй печали.
1911
|
