Язык и книга. Поэзия в дореволюционной орфографии. Державин

О Ты, пространствомъ безконечный,
Живый въ движеньи вещества,
Теченьемъ времени превѣчный,
Безъ лицъ, въ трехъ лицахъ Божества²!
Духъ, всюду сущій и единый,
Кому нѣтъ мѣста и причины,
Кого никто постичь не могъ,
Кто все собою наполняетъ,
Объемлетъ, зиждетъ, сохраняетъ,
Кого мы называемъ - Богъ^а!

Измѣрить океанъ глубокій,
Сочесть пески, лучи планетъ
Хотя и могъ бы умъ высокій,
Тебѣ числа и мѣры нѣтъ!
Не могутъ духи просвѣщенны³,
Отъ свѣта Твоего рожденны,
Изслѣдовать судебъ Твоихъ;
Лишь мысль къ Тебѣ взнестись дерзаетъ, -
Въ Твоемъ величьи исчезаетъ,
Какъ въ вѣчности прошедшій мигъ.

Хаоса бытность довременну
Изъ безднъ Ты вѣчности воззвалъ,
А вѣчность, прежде вѣкъ рожденну,
Въ себѣ самомъ Ты основалъ.
Себя собою составляя,
Собою изъ себя сіяя,
Ты свѣтъ, откуда свѣтъ истекъ.
Создавый все единымъ словомъ,
Въ твореньи простираясь новомъ,
Ты былъ, Ты есь, Ты будешь ввѣкъ⁴!

Ты цѣпь существъ въ себѣ вмѣщаешь,
Ее содержишь и живишь,
Конецъ съ началомъ сопрягаешь
И смертію животъ даришь.
Какъ искры сыплются, стремятся,
Такъ солнцы отъ Тебя родятся;
Какъ въ мразный ясный день зимой^б
Пылинки инея сверкаютъ,
Вратятся, зыблются, сіяютъ,
Такъ звѣзды въ безднахъ подъ Тобой⁵.

Свѣтилъ возжженныхъ милліоны⁶
Въ неизмѣримости текутъ^в;
Твои они творятъ законы,
Лучи животворящи льютъ.
Но огненны сіи лампады,
Иль рдяныхъ кристалей громады,
Иль волнъ златыхъ кипящій сонмъ,
Или горящіе эѳиры,
Иль вкупѣ всѣ свѣтящи міры -
Передъ Тобой, какъ нощь предъ днемъ.

Какъ капля въ море опущенна,
Вся твердь передъ Тобой сія⁷;
Но что^г мной зримая вселенна?
И что передъ Тобою я?
Въ воздушномъ океанѣ ономъ
Міры умножа милліономъ
Стократъ другихъ міровъ, и то,
Когда дерзну сравнить съ Тобою^д,
Лишь будетъ точкою одною,
А я передъ Тобой - ничто.

Ничто! - Но Ты во мнѣ сіяешь
Величествомъ Твоихъ добротъ⁸,
Во мнѣ себя изображаешь,
Какъ солнце въ малой каплѣ водъ.
Ничто! - Но жизнь я ощущаю,
Несытымъ нѣкакимъ летаю
Всегда пареньемъ въ высоты;
Тебя душа моя быть чаетъ,
Вникаетъ, мыслитъ, разсуждаетъ:
Я есмь - конечно есь и Ты!

Ты есь! - Природы чинъ вѣщаетъ,
Гласитъ мое мнѣ сердце то,
Меня мой разумъ увѣряетъ:
Ты есь - и я ужъ не ничто!
Частица цѣлой я вселенной,
Поставленъ, мнится мнѣ, въ почтенной⁹
Срединѣ естества я той,
Гдѣ кончилъ тварей Ты тѣлесныхъ,
Гдѣ началъ Ты духовъ небесныхъ
И цѣпь существъ связалъ всѣхъ мной.

Я связь міровъ повсюду сущихъ,
Я крайня степень вещества,
Я средоточіе живущихъ,
Черта начальна Божества.
Я тѣломъ въ прахѣ истлѣваю,
Умомъ громамъ повелѣваю,
Я царь - я рабъ, я червь - я Богъ¹⁰!
Но будучи я столь чудесенъ,
Отколѣ происшелъ^е? - безвѣстенъ,
А самъ собой я быть не могъ.

10.

Твое созданье я, Создатель!
Твоей премудрости я тварь,
Источникъ жизни, благъ податель¹¹,
Душа души моей и царь!
Твоей то правдѣ нужно было,
Чтобъ смертну бездну преходило
Мое безсмертно бытіе,
Чтобъ духъ мой въ смертность¹² облачился^ж
И чтобъ чрезъ смерть я возвратился,
Отецъ! въ безсмертіе Твое^з.

11.

Неизъяснимый, Непостижный^и! 11.
Я знаю, что души моей
Воображенія безсильны
И тѣни начертать Твоей;
Но если славословить должно,
То слабымъ смертнымъ невозможно
Тебя ничѣмъ инымъ почтить,
Какъ имъ къ Тебѣ лишь возвышаться,
Въ безмѣрной разности теряться¹³
И благодарны слезы лить.

       ² Безъ лицъ, въ трехъ лицахъ Божества.
"Авторъ, кромѣ богословскаго православной нашей вѣры понятія, разумѣлъ тутъ три лица метафизическія, т. е. безконечное пространство, безпрерывную жизнь въ движеніи вещества и неокончаемое теченіе времени, которыя Богъ въ себѣ совмѣщаетъ" (Об. Д.). Другая Ода Богъ, напечатанная 1777 г. въ І-й ч. Утренняго свѣта безъ подписи имени автора (см. выше, стр. 189), начиналась стихами:
О Ты, которому вселенна
Единый кажется чертогъ ...
Строфы Державинской оды, по размѣру и количеству стиховъ, даже по порядку сочетанія риѳмъ, совершенно такія же, какъ въ этой старѣйшей одѣ. Это была обыкновенная въ то время форма для одъ важнаго содержанія.

       ³ Не могутъ духи просвѣщенны.
Въ 1-й строфѣ Оды Богъ, упомянутой въ примѣчаніяхъ 1 и 2, есть три слѣдующіе стиха:
Во храмъ Твой дивный и священный
Не можетъ умъ непросвѣщенный,
Ни грѣшникъ вѣчно досягнуть.
   (Утр. свѣтъ, ч. I, стр. 156).

       ⁴ Ты былъ, Ты есь, Ты будешь ввѣкъ.
Du warest, du bist, wirst sein!
   (Клопштокъ въ одѣ: Der Erbarmer, строфа 4-я).
Ты былъ, Ты есь и вѣчно будешь.
   (Стансы Богу Княжнина въ С-петербургскомъ Вѣстникѣ ч. VI, и въ Собесѣдникѣ ч. VIII).
При жизни Державина печаталось въ этомъ стихѣ, какъ и ниже въ 7-й и 8-й строфахъ: Ты есть; только въ изданіи 1798 г.: Ты есь.

       ⁵ . . . звѣзды въ безднахъ подъ Тобой.
        . . . . . . . . . . . . . . . .
       Но огненны сіи лампады . . .
Въ 1-й строфѣ Оды Міръ (Утр. Свѣтъ 1778 г., ч. II, стр. 74) встрѣчаются сходныя съ этими выраженія:
Звѣздамы полны вижу бездны;
Надъ тысящьми міровъ стою:
На небо возвергаю взгляды:
Висятъ горящія лампады.

       ⁶ Свѣтилъ возжженныхъ милліоны...
Этотъ и нѣкоторые другіе стихи слѣдующихъ строфъ напоминаютъ два мѣста изъ Вѣчности Галлера:
Ich haufe ungeheure Zahlen,
Geburge Millionen auf;
Ich welze Zeit auf Zeit und Welt auf Welten hin,
Und wann ich auf der March des endlichen nun bin,
Und von der furchterlichen Hohe,
Mit Schwindeln wieder nach Dir sehe,
Ist alle Macht der Zahl, vermehrt mit tausend Malen,
Noch nicht ein Theil von Dir.
...............................................
Vollkommenheit der Grosse!
Was ist der Mensch, der gegen Dich sich halt!
Er ist ein Wurm, ein Sandkorn in der Welt,
Die Welt ist selbst ein Punkt, wann ich an Dir sie messe.
Русскій переводъ прозою см. въ С-петербургскомъ Вѣстникѣ за декабрь 1778 г. (ч. II) и въ С-петербургскомъ Журналѣ Пнина за 1798 г. (ч. I). Выписываемъ это мѣсто изъ старѣйшаго перевода, какъ предшествовавшаго сочиненію оды Богъ и притомъ болѣе удовлетворительнаго, не смотря на отдаленность времени, къ которому онъ относится (стр. 415): "Я соединяю тьмы съ тьмами, несчислимыя числа; я кладу время на время, міры на міры, и когда съ сея ужасныя вышины со страхомъ паки на Тебя взираю, вижу, что вся сила умноженныхъ тьмами разовъ сихъ чиселъ не составляетъ ни единыя Твоея части.... О совершенство величія! что человѣкъ въ сравненіи съ Тобою? - червь, песчинка, и вся вселенная - непримѣтная точка".
Съ этимъ довольно сходно также содержаніе 10-й и 11-й строфъ оды Броккеса: Gottes Grosse (см. выше стр. 194 и переводъ этихъ строфъ въ приложеніи къ настоящей одѣ).
У Сумарокова ода О величествѣ Божіемъ оканчивается слѣдующею строфой:
Я свѣтъ на свѣтъ постановляю
И милліоны предъявляю
Ихъ смутной мысли я своей.
Толико жъ ихъ взношу надъ оный
И паки, паки милліоны:
Песчинка то вселенной всей.
   (Соч. Сум. ч. 1, стр. 222).

       ⁷ Какъ капля въ море опущенна,
       Вся твердь передъ Тобой сія.
Въ параллель этимъ стихамъ и предыдущей строфѣ еще Бередниковъ (см. ниже примѣчаніе 10) привелъ слѣдующее описаніе вѣчно-горящаго океана у Ломоносова:
Тамъ огненны валы стремятся
И не находятъ береговъ;
Тамъ вихри пламенны крутятся,
Борющись множество вѣковъ;
Тамъ камни, какъ вода, кипятъ:
Горящи тамъ дожди шумятъ.
Сія ужасная громада -
Какъ искра предъ Тобой одна.

       ⁸ Величествомъ Твоихъ добротъ.
Въ текстѣ оды Богъ, приложенномъ къ брошюрѣ г. Полторацкаго (см. выше, въ примѣчаніи 1-мъ, стр. 190), напечатано щедротъ вмѣсто добротъ. Хотя послѣднее слово уже и не употребляется такъ въ нынѣшнемъ языкѣ, оно должно оставаться здѣсь, потому что у Державина не нашли мы щедротъ ни въ одной редакціи этого стиха. У Ломоносова доброты очень часто встрѣчаются подъ риѳму слову щедроты; то же самое находимъ нерѣдко и у Державина.

       ⁹ Поставленъ, мнится мнѣ, въ почтенной и проч.
И. И. Дмитріевъ предлагалъ вмѣсто мнится мнѣ поставить здѣсь кажется или передѣлать этотъ и слѣдующій за нимъ стихъ такимъ образомъ:
Всея природы помѣщенный
Во средоточіи Тобой.

       ¹⁰ Я царь - я рабъ, я червь - я Богъ.
Почти вся 9-я строфа и вторая половина предыдущей представляютъ большое сходство съ тѣмъ мѣстомъ 1-й пѣсни Юнговыхъ Ночей, которое начинается словами:
How poor, how rich, how abject, how august....
и гдѣ далѣе встрѣчаются стихи :
Connexion exquisite of distant worlds!
Distinguish'd link in being's endless chain!
Midway from nothing to the Deity!.....
A worm! a god ! -
Это мѣсто можно перевести такъ: "Какъ бѣденъ, какъ богатъ, какъ низокъ, какъ высокъ!... Чудная связь отдаленныхъ міровъ! избранное звено въ безконечной цѣпи существъ! средина пути отъ ничтожества къ Божеству!... Червь! богъ!" Подлинныя слова Юнга: A worm! a god! были взяты Жуковскимъ въ эпиграфъ его стихотворенія Человѣкъ, напечатаннаго во II-й книжкѣ Утренней зари 1803 г. - Переводъ 1-й Ночи Юнга былъ напечатанъ еще въ ноябрской книжкѣ Утренняго свѣта 1778 г. Сходство нѣкоторыхъ мыслей оды Богъ съ стихами Юнга было давно замѣчено. Покойный Я. И. Бередниковъ, разбирая эту оду въ Вѣстникѣ Европы 1812 г. (ч. LXII), сказалъ по этому поводу: "Справедливо говорятъ, что сіе описаніе почерпнуто нашимъ пѣснопѣвцемъ изъ описанія пѣвца Британіи, во мракахъ нощи бесѣдовавшаго съ Богомъ, вѣчностію и безсмертіемъ" и проч. Тотъ же авторъ, приведя послѣднюю половину предыдущей (8-й) строфы, начиная отъ стиха:
Частица цѣлой я вселенной ,...
замѣтилъ: "Здѣсь пѣснопѣвецъ цѣлитъ на извѣстное опредѣленіе человѣка философами древняго вѣка: nexus utriusque mundi. Аддиссонъ вь своемъ Зрителѣ тожъ самое подтверждаетъ: "Человѣкъ", говоритъ онъ, "занимаетъ среднее мѣсто между естественною и духовною природою, между видимымъ и невидимымъ міромъ, и составляетъ то звено существъ, которое, въ нѣкоторомъ смыслѣ, подобно чистѣйшимъ духамъ, славящимъ Безплотнаго, дерзаетъ называть Его отцомъ, а въ другомъ смыслѣ можетъ сказать съ Іовомъ тлѣнію: ты мой отецъ! и червю: ты мать моя"! (Іовъ, гл. 17, ст. 14).
Клопштокъ въ одѣ An Gott также назвалъ человѣка червякомъ:
.... dem Wurm, der Mensch heisst....
О стихѣ: Я царь - я рабъ, я червь - я Богъ, профессоръ казанскаго университета Городчаниновъ въ 1838 г. переписывался съ Шишковымъ (см. Маякъ 1842 г., т. III, кн. V). Городчаниновъ, находя мысль я Богъ слишкомъ смѣлою и трудною для объясненія, ищетъ оправданія ея въ священномъ писаніи и приводитъ тексты, которыми можно ее подкрѣпить. Въ отвѣтѣ своемъ Шишковъ, соглашаясь съ этимъ, прибавляетъ, что "по силѣ воплощенія Божія содѣлываясь не только чадомъ Божіимъ, но и причастникомъ Божескаго естества, восторгъ его (человѣка): я Богъ содѣлался не хвастовствомъ червя, но благоговѣніемъ человѣка, величающаго въ себѣ дѣйствіе благодатнаго милосердія Божія, возведшаго его изъ червя въ Бога". Сверхъ того Шишкову казалось, что разсматриваемый стихъ, "при всемъ своемъ превосходствѣ, имѣлъ бы больше правильности и постепенности, когда бы, начальныя два слова: я царь - я рабъ переставя, сказать: Я рабъ - я царь, я червь - я Богъ".
Мы съ своей стороны должны указать на различіе пониманія слова Богъ въ стихѣ Юнга и въ стихѣ Державина. Юнгъ употребилъ это названіе какъ нарицательное имя, съ неопредѣленнымъ членомъ, и потому оно начинается у него строчною буквою (a god); Державинъ, напротивъ, всегда писалъ въ этомъ стихѣ Богъ.

       ¹¹ Источникъ жизни, благъ податель.
Этимъ самымъ стихомъ начинаются Стансы Богу Княжнина, напечатанные въ С-петербургскомъ Вѣстникѣ за августъ 1780 г. (ч. VI) и въ Собесѣдникѣ (ч. VIII).

       ¹² Чтобъ духъ мой въ смертность облачился.
Вмѣсто смертность Дмитріевъ предлагалъ тлѣнность.

       ¹³ Въ безмѣрной разности теряться.
Этотъ стихъ ставилъ въ недоумѣніе нѣкоторыхъ ограниченныхъ критиковъ; профессоръ Городчаниновъ находилъ его темнымъ и предлагалъ замѣнитъ его другимъ (см. "Поясненіе нѣкоторыхъ мѣстъ въ гимнѣ Державина Богъ", Маякъ 1843, т. IX, книга 6). Иные читали здѣсь радости вмѣсто разности, считая это послѣднее слово опечаткою, тогда какъ мысль Державина очень ясна: рѣчь идетъ просто о безмѣрной разности между человѣкомъ и Творцомъ его.

       ^а Кого мы нарицаемъ Богъ (1798). (Въ рукописи 1790-хъ годовъ на поляхъ написано еще слово именуемъ).
       ^б Какъ въ мразный день когда зимой (1784).
       ^в Въ бездонной пустотѣ текутъ.(Передѣлка этого стиха принадлежитъ И. И. Дмитріеву).
       ^г Но чтожъ ....
       ^д Какъ ежели сравнять съ Тобою. (Этотъ стихъ исправленъ также Дмитріевымъ).
       ^е Отколь я происшелъ.
       ^ж Чтобъ духъ мой перстью облачился.
       ^з Отецъ! въ объятіе Твое.
       ^и Неизъясненный, непостижный. (Первое слово поправлено Дмитріевымъ).

Изъ "Объясненій на сочиненія Державина":

ОДА БОГЪ.
3) Безъ лицъ, въ трехъ лицахъ Божества. - Авторъ, кромѣ богословскаго православной нашей вѣры понятія, разумѣлъ тутъ три лица метафизическія; то есть: безконечное пространство, безпрерывную жизнь въ движеніи вещества и неокончаемое теченіе времени, которое Богъ въ Себѣ совмѣщаетъ⁵.

⁵ Однажды, въ разговорѣ, Сперанскій строго критиковалъ, съ богословской точки зрѣнія, первую строфу оды Богъ. Извѣстный графъ Петръ Александровичъ Толстой (род. 1769, ум. 1844, генер. отъ инфантеріи, чл. госуд. совѣта) возражалъ и съ своей стороны приводилъ, въ защиту Державина, другія строфы оды, особенно стихи: "Какъ въ мразный, ясный день зимой" и проч. Сперанскій, сознавая красоту этого мѣста, остался однакожъ при своемъ мнѣніи (слыш. отъ графа Блудова).

4) Пылинки инея сверкаютъ. - Обитателямъ токмо сѣвера сія великолѣпная картина ясно бываетъ видима по зимамъ въ ясный день, въ большіе морозы, по большей части въ мартѣ мѣсяцѣ, когда уже снѣгъ оледенѣетъ, и пары, въ леденыя капли обратившіеся, внизъ и вверхъ носясь, какъ искры сверкаютъ предъ глазами.
5) И благодарны слезы лить. - Авторъ первое вдохновеніе или мысль къ написанію сей оды получилъ въ 1780 г., бывъ во дворцѣ y всенощной въ Свѣтлое воскресенье, и тогда же, пріѣхавъ домой, первыя строки положилъ на бумагу; но, будучи занятъ должностію и разными свѣтскими суетами, сколько ни принимался, не могъ окончить оную, написавъ однако въ разныя времена нѣсколько куплетовъ. Потомъ 1784 года, получивъ отставку отъ службы, приступалъ-было къ окончанію, но так-же по городской жизни не могъ; безпрестанно однако былъ побуждаемъ внутреннимъ чувствомъ, и для того, чтобъ удовлетворить оное, сказавъ первой своей женѣ, что онъ ѣдетъ въ польскія свои деревни для осмотрѣнія оныхъ, поѣхалъ и, прибывъ въ Нарву¹, оставилъ свою повозку и людей на постояломъ дворѣ, нанялъ маленькій покой въ городѣ y одной старушки Нѣмки, съ тѣмъ, чтобы она и кушать ему готовила; гдѣ запершись сочинялъ оную нѣсколько дней, но, не докончивъ поcлѣдняго куплета сей оды, что было уже ночью, заснулъ передъ свѣтомъ; видитъ во снѣ, что блещетъ свѣтъ въ глазахъ его, проснулся, и въ самомъ дѣлѣ воображеніе такъ было разгорячено, что казалось ему, вокругъ стѣнъ бѣгаетъ свѣтъ, и съ симъ вмѣстѣ полились потоки слезъ изъ глазъ y него; онъ всталъ и ту жъ минуту, при освѣщающей лампадѣ, написалъ послѣднюю сію строфу, окончивъ тѣмъ, что въ самомъ дѣлѣ проливалъ онъ благодарныя слезы за тѣ понятія, которыя ему вперены были. Надобно примѣтить кстати къ сему сочиненію еще анекдотъ, въ самомъ младенчествѣ съ авторомъ случившійся. Родился онъ 1743 года 3 іюля, a въ 1744 году, въ зимнихъ мѣсяцахъ, когда явилась комета, то онъ, бывъ около двухъ годовъ, увидѣвъ оную и показавъ пальцемъ, бывъ y няньки на рукахъ, первое слово сказалъ : Богъ². - Въ журналѣ, подъ именемъ Собесѣдникъ издаваемомъ въ томъ году, то есть 1784, въ лѣтнихъ мѣсяцахъ въ первый разъ напечатана сія ода.
Картина къ одѣ Богъ : Кругъ означаетъ вѣчность; въ немъ изображенъ "Ветхій деньми", края вселенныя собою занимая: Кто все собою наполняетъ и проч. Черты лица Его теряются въ лучахъ: Кого никто постичь не могъ. Изъ правой Его руки Какъ искры сыплются, стремятся, Такъ солнцы отъ Него родятся. Лѣвою отдѣляетъ тму. Правою ногою опирается на землю, подножіе ногъ его; лѣвая скрывается въ безднѣ.
Здѣсь еще надобно дополнить приличною cul-de-lampo, или кашкой³, ежели мѣсто въ новомъ изданіи позволитъ.

¹ Зап. {Р. Б.), стр. 246.
² Зап. (Р. Б.), 6.
³Виньеткой называется собственно только картинка передъ началомъ главы или стихотворенія; настоящее же названіе картинки въ концѣ ихъ есть cul-de-lampe. По-русски для первой существуетъ названіе цвѣтокъ, для второй - кашка. По свидѣтельству Оленина (въ Письмѣ о тмутороканскомъ камнѣ) назнаніе цвѣтокъ употребляется въ синодальныхъ типографіяхъ.

ХРИСТОСЪ¹.

Никтоже пріидетъ ко Отцу, токмо мною.
Іоан. гл. І4, ст. 6.

О Сый, котораго перомъ²,
Ни бреннымъ зрѣніемъ, ни слухомъ³,
Ниже витійства языкомъ
Не можно описать, a духомъ⁴
И вѣрой пламенной молить!
Твоею благодатью плѣнный,
Какъ бы на небо восхищенный⁵,
Тебя дерзаю я гласить⁶. -

Тебя; - но кто же сущій Ты,
Что человѣкомъ чтимъ и Богомъ?
Лице, какъ солнца красоты⁷!
Хитонъ, какъ снѣгъ во блескѣ многомъ!
Изъ ребръ нетлѣнныхъ льется кровь⁸!
Лучи - всю плоть просіяваютъ!
Небесный взоръ, уста дыхаютъ
Сладчайшимъ благовѣстьемъ словъ!

Кто Ты, - что къ намъ сходилъ съ небесъ
И паки въ нихъ вознесся въ славѣ⁹? -
Вовѣкъ живый и тамъ и здѣсь
Несмѣтныхъ царствъ своихъ въ державѣ¹⁰,
Въ округѣ и срединѣ сферъ.
Хлѣбъ жизни и животъ струй вѣчныхъ¹¹,
Самъ святъ, безгрѣшенъ; а всѣхъ грѣшныхъ
Единая къ спасенью дверь¹²!

Кто Ты, - кого изъ древнихъ лѣтъ
Сивиллы, маги и пророки¹³
Приходъ предвозвѣстили въ свѣтъ;
Полкъ горнихъ силъ сквозь блескъ далекій¹⁴
Дивился съ трепетомъ кому,
Что Бога и Царя небесна,
Безсмертна суща, безтѣлесна,
Сходяща видятъ смерти въ тму?

Кто Ты, - въ которомъ сквозь эфиръ¹⁵
Съ горы ниспадшій зрѣлся камень,
Кѣмъ міра сокрушенъ кумиръ;
Тотъ лѣпый юноша, что пламень¹⁶
Внутрь пещи въ росу претворилъ,
И прежде, чѣмъ на свѣтъ явился,
Во тьмѣ чудесъ предобразился
И чаяньемъ языкомъ былъ¹⁷?

Кто Ты, - котораго звѣзда¹⁸
Часъ возвѣстила въ міръ явленья,
Казала путь къ кому ведя
Царямъ, волхвамъ для поклоненья;
Чей тронъ не въ златѣ средь порфиръ,
Но въ вертѣ^*, въ ясляхъ былъ возвышенъ¹⁹,
Надъ кѣмъ ликъ ангеловъ былъ слышенъ:
Сошелъ во человѣки миръ!

Кто Ты, - вспять Іорданъ бѣжалъ²⁰
Кого омыть съ стремленьемъ шумнымъ,
Въ пустынѣ свѣтъ осіявалъ;
Гласъ Агнцемъ проповѣдалъ чуднымъ²¹,
Могущимъ всѣхъ грѣхи подъять.
Таинственнымъ страша всѣхъ слухомъ,
Что, не родясь водой и духомъ²² ,
Небесъ не можно достигать.

Кто Ты, - что отверзалъ слухъ, взоръ
Глухимъ, слѣпымъ - прикосновеньемъ²³;
Кротилъ свирѣпость бурь и морь²⁴
Единымъ перста мановеньемъ?
И не Тебѣ ль былъ сонмъ духовъ²⁵
Послушнымъ, всякая стихія,
И гласъ не Твой ли изъ земныя
Взывалъ утробы мертвецовъ²⁶?

Не Ты ль величественный мужъ
Во славѣ, въ блескѣ несказанномъ²⁷
Между живыхъ и мертвыхъ душъ²⁸
На холмѣ зрѣлся лучезарномъ,
Какъ нѣкій дивный властелинъ
И днешня и грядуща міра?
Надъ коимъ громъ гремѣлъ съ эмпира:
"Се мой возлюбленнѣйшій Сынъ²⁹!"

10.

Какъ! - Неба сынъ Ты ? - ужасъ, мракъ
Мои всѣ пробѣгаютъ кости!
Ты Богъ ? - но Твой поруганъ зракъ
Отъ человѣческія злости!
Окровавленны красоты!
Съ злодѣями на древѣ крестномъ³⁰
Висишь въ томленьи скорбномъ, смертномъ,
Блѣднъ, бездыханенъ, мертвъ! - Кто жъ Ты?

11.

Кто Ты ? - и какъ изобразить
Твое величье и ничтожность,
Нетлѣнье съ тлѣньемъ согласить,
Слить съ невозможностью возможность?
Ты Богъ, - но Ты страдалъ отъ мукъ³¹!
Ты человѣкъ, - но чуждъ былъ мести³²!
Ты смертенъ, - но истнилъ скиптръ смерти³³!
Ты вѣченъ, - но Твой издше духъ³⁴!

12.

О тайнъ глубокихъ океанъ!
Пучина дивъ противоборныхъ!
Зачѣмъ сходилъ Ты съ звѣздныхъ странъ
И жилъ въ селеніяхъ юдольныхъ?
Творецъ Ты, - могъ все съ высоты;
Ты тварь, - почто же трепетала³⁵
Вся твердь, какъ жизнь Твоя увяла?
Открой, открой себя мнѣ Ты!

13.

Открой себя, открой, молюсь!
И се - гласъ слышу сердца въ дверяхъ:
"Доколь воплю, доколь толкусь³⁶
"Воскреснуть въ хладныхъ маловѣрахъ?
"О свѣта сынъ ! о рабъ днесь тмы!
"Свлеки съ себя покровъ твой бренной
"И мыслью, вѣрой воскрыленной
"Мой Промыслъ о себѣ вонми:

14.

Премудрость, сила и любовь,
Богъ духъ, въ трехъ свѣтахъ Свѣтъ ввѣкъ живый³⁷,
Единствомъ тройчнымъ до вѣковъ
Въ своемъ совѣтѣ положивый
Свою въ тмѣ славу проявить,
Воззвать изъ безднъ созданье ново
Послалъ единородно Слово³⁸,
И словомъ: - тма - вселенной бысть³⁹.

15.

Изобразилось естество,
Незримое всезримымъ стало
И въ человѣкѣ Божество,
Какъ солнце въ морѣ, возсіяло!
Все покорилося ему⁴⁰,
Что благъ былъ, кротокъ, чистъ, незлобенъ
И во зерцалѣ какъ подобенъ
Творцу безсмертну своему⁴¹.

16.

Но поелику созданъ онъ⁴²
Съ свободною душой изъ персти;
То обаялъ мечтаній сонъ
Его и ухищренье лести⁴³:
Онъ, въ красоту свою влюбясь,
Возмнилъ быть Богъ - и возгордился,
Отъ Единицы отклонился
И отблескъ въ немъ Ея погасъ.

17.

Погасъ! - палъ въ тму вселенной царь,
Нетлѣнье превратилось въ тлѣнье⁴⁴;
Ему совоздыхая тварь⁴⁵,
Доднесь страстей своихъ въ бореньѣ,
Вѣкъ будетъ въ прѣ - не утолитъ
Доколь гнѣвъ Отчь сей низкой долей⁴⁶,
Что волей палъ, и той же волей
Себя къ Нему не возвратитъ,

18.

И плоти не отвергнетъ такъ⁴⁷,
Ничто чтобъ духъ не отягчало;
Но палъ какъ въ толь глубокій мракъ,
Что силъ его возстать не стало⁴⁸;
То тутъ Любовь, временъ въ исходъ⁴⁹ ,
Сошла смирить страстей злыхъ ревы:
Сый возсіялъ отъ чистой Дѣвы,
Какъ солнца лучъ отъ чистыхъ водъ!

19.

Имъ пробудилось божество,
Уснувше чувствъ отъ обольщенья,
Духовно свѣта существо,
Какъ искра камня отъ біенья,
Вспрянуло, - и явился Богъ
Въ плоти его страданьемъ Слова:
На свѣтъ Имъ трисвятый зрѣть снова
Адамъ сподобиться возмогъ.

20.

Адамъ бы падши не возсталъ,
Когда бъ въ Христѣ не воскресился,
Не воскресясь - не возсіялъ,
Не возсіявъ - не возродился
Въ блаженство первородно вновь.
Се, какъ смиреніемъ, терпѣньемъ,
Страданьемъ, скорбью, умерщвленьемъ
Возводитъ всѣхъ къ себѣ Любовь!

21.

Такъ подлинно, безъ плоти духъ
Не могъ въ тлѣнъ пасть. Безъ духа жъ силы
И плоть слаба духовъ втечь въ кругъ
Къ землѣ съ прикованными крылы:
То по совѣту трисвяту,
Скудель въ санъ серафимскъ возставить,
Безсмертьемъ смертнаго прославить
Предоставлялося Христу.

22.

И Имъ со славой, съ торжествомъ
Явилась міру Божья сила:
Какъ западъ, насъ златымъ лучомъ⁵⁰
Святая кровь Его покрыла,
И освѣтила благодать,
Давъ область въ чадъ Его вчиняться⁵¹,
Младенцевъ смысломъ умудряться⁵²
И разумъ вѣрѣ покорять, -

23.

Чтобы, надѣясь на Его
Одну мы благость, милосердье,
Могли искать себѣ того
Наслѣдна, прежня озаренья,
Имъ кое только можно зрѣть:
Святымъ внутрь духомъ очищаясь,
Живясь, свѣтлѣясь, возвышаясь,
Любовью къ Божеству горѣть.

24.

Се, что есть Сый, что есть Христосъ,
Что Бого-Человѣкъ, что Слово:
Онъ самый тотъ, который взнесъ
Духовно и тѣлесно въ ново
Тѣмъ бытіе, что, страждя самъ,
Всѣмъ подалъ ясные примѣры⁵³,
Какъ силой доблести и вѣры
Входить возможно къ небесамъ!

25.

Такъ, Онъ единъ: никто другой
Слѣпца привесть не можетъ къ свѣту,
Потерянному чувствъ стезей;
Лишь словомъ устъ Его согрѣту
Внутрь вскрыться могутъ очеса.
Поитъ струей Онъ вѣчной жизни
И сладость древнія отчизны
На землю сводитъ, небеса.

26.

Онъ - сшедша Истина съ небесъ,
Онъ - Добродѣтель воплощенна,
Отерша токи смертныхъ слезъ.
Въ лицѣ подобострастна тлѣна
Сходилъ Онъ къ смертну естеству⁵⁴
Отъ узъ грѣховныхъ міръ избавить,
На прежней степени поставить
И уподобить Божеству.

27.

Такъ, безъ Него никто къ Отцу⁵⁵
Его приближиться не можетъ.
Безъ Сына дверь наградъ къ вѣнцу
Таинственную не проторжетъ.
Живетъ въ Отцѣ, Отецъ же - въ Немъ⁵⁶;
Безднъ, неба и земли посредникъ,
Ходатай, вождь, всѣхъ благъ наслѣдникъ⁵⁷
И подвигоположникъ Онъ.

28.

Предвѣчной Правдѣ, трисвятой
Противно бъ было безконечно,
Чтобъ смертный за проступокъ свой
Предъ Вѣчнымъ не былъ виненъ вѣчно.
Кто жъ Бога удовлетворитъ?
Лишь Сынъ Его изъ милосердья,
Взявъ на себя всѣхъ преступленья⁵⁸,
Возмогъ міръ миромъ примирить⁵⁹.

29.

Се есть Христовыхъ цѣль заслугъ:
Да благость сблизитъ съ правосудьемъ,
Да воцаритъ надъ тѣломъ духъ, -
И сихъ великихъ дѣлъ орудьемъ
Онъ пребылъ Самъ, что Самъ страдалъ:
Онъ могъ призвать въ защиту громы;
Но, волею на казнь ведомый,
Своей Онъ смертью смерть попралъ.

30.

И чрезъ примѣръ явилъ сей свой,
Что не мірскія наказанья
На лобномъ насъ мрачатъ хулой⁶⁰,
Равно и не коронъ сіянья
Богоподобными творятъ;
Но правда, вѣра, добродѣтель
Ввѣкъ провозвѣстникъ и свидѣтель
И блескъ неложный свѣта чадъ.

31.

Се тако Іисусъ всѣхъ спасъ
И познанъ Человѣко-Богомъ,
Что такъ ни чей покоить гласъ
И сладость въ насъ лить въ бѣдствѣ строгомъ
Не силенъ, какъ Его единъ.
Бывъ выше всѣхъ, - училъ быть низшимъ⁶¹,
Любить враговъ, и сердцемъ чистымъ⁶²
Молилъ за нихъ лишь Божій Сынъ.

32.

Онъ Царь, Законодатель тотъ,
Что устъ своихъ однимъ глаголомъ
Ко благу общу всѣхъ ведетъ,
Равняетъ хижину съ престоломъ:
"Просящему", речетъ Онъ, "дай⁶³,
Болящаго призри въ больницѣ,
Печальнаго утѣшь въ темницѣ,
Голодна, жадна напитай".

33.

Первосвященникъ Онъ, Пророкъ⁶⁴,
Кой вѣрющимъ въ Него любовью
Себя далъ вѣры ихъ въ залогъ,
Запечатлѣвъ завѣтъ свой кровью⁶⁵,
И такъ его тѣмъ утвердилъ,
Что Имъ обѣщанный, небесный
Въ языкахъ огненныхъ чудесный⁶⁶
Излилъ свой Духъ и научилъ:

34.

Былинки злобно не сломить⁶⁷,
Но быть всѣмъ кроткимъ, всѣмъ радушнымъ,
Лишь по себѣ другихъ судить⁶⁸,
И не чрезъ рать себѣ послушнымъ
Быть міру, но чрезъ рыбъ-ловцовъ⁶⁹
Простыхъ велѣлъ, - и синагоги,
Ареопагъ имъ палъ предъ ноги⁷⁰:
Се силенъ какъ законъ Христовъ!

35.

Христосъ весь благость, весь любовь,
Блескъ свойствамъ даже трисвященнымъ;
Весь кругъ бы безъ Него міровъ⁷¹
Неполнымъ былъ, несовершеннымъ.
Богъ-Умъ могъ все предначертать,
Богъ-Мощь - все сздать; любви жъ безъ Бога
Могли ль премудрость, сила строга
Горѣ къ себѣ сердца воззвать?

36.

Такъ, Богъ и дивенъ и великъ
Намъ паче воплощеньемъ Сына:
Могъ плоть и духъ создать Онъ вмигъ,
Но связь сихъ крайностей едина
Всѣхъ удивительнѣй чудесъ !
Адамъ пусть волею палъ злою;
Но взнесся плотью онъ святою
Въ Христѣ превыше всѣхъ небесъ.

37.

Отецъ и Сынъ и Духъ Святый,
Незримый Свѣтъ тріѵпостасный;
Но въ плоти Сынъ пріявъ черты,
Какъ человѣкъ подобострастный,
Открылъ Себя и научилъ
Чтить Бога истиной и духомъ⁷².
Кумировъ свергъ своимъ Онъ слухомъ,
Какъ силу ада сокрушилъ⁷³.

38.

Христосъ насъ Искупитель всѣхъ⁷⁴
Отъ первороднаго паденья.
Онъ свѣтъ, - тмой необъемлемъ ввѣкъ⁷⁵;
Но тмится внутрь сердецъ невѣрья⁷⁶,
Свѣтясь на лонѣ у Отца⁷⁷.
Христа нашедши, все находимъ⁷⁸,
Эдемъ свой за собою водимъ,
И храмъ Его - святы сердца⁷⁹.

39.

О Всесвятый! Превѣчный Сый!
Свѣтъ тихій Божескія славы!
Пролей свои, Христе! красы
На духъ, на сердце и на нравы,
И жить во мнѣ не преставай;
А ежели и уклонюся
Съ очей Твоихъ и затемнюся,
Въ слезахъ моихъ вновь возсіяй⁸⁰!

40.

Услышь меня, о Богъ любви !
Отецъ щедротъ и милосердья!
Не презрь преклоншейся главы
И сердца грѣшна дерзновенья⁸¹
Мнѣ моего не ставь въ вину,
Что изъяснить Тебя я тщился, -
У ногъ Твоихъ коль умилился
Ты, зря съ мастикою жену⁸².

   ¹ Эта духовная ода Державина не имѣетъ ничего общаго ни съ латинскимъ гимномъ Гейнзіуса, въ переводѣ Опица (Dan. Heinsii Lobgesang Jesu Christi), ни съ тѣми многочисленными стихотвореніями на эту же тему, которыя можно найти y подражателей германскаго поэта (см. Гервинуса Geschichte d. deut. Dichtung, т. III, стр. 210 и 234).
Во ІІ-мъ Томѣ нашемъ, въ примѣчаніи къ Безсмертію души (стр. 3), мы уже упомянули мимоходомъ, какъ высоко Мицкевичъ ставилъ оду Христосъ, хотя и находилъ начало ея слабымъ. "Le commencement de son ode au Christ est tres-faible. Il regarde toujours le Christ comme un souverain : cette idee de souverainete le domine. Il admire surtout l'origine du Christ, sa puissance exterieure, l'eclat de sa gloire. Mais vers la moitie de l'ode le poete est a lui-meme, il developpe son systeme, d'ailleurs tres-philosophique, il regarde l'homme, d'apres quelques-unes des traditions religieuses, comme ayant ete cree sans la matiere, et comme materialise par sa propre faute. Jesus, la lumiere divine, arrive pour le relever. Il y a des vers admirables de simplicite et de naivete; je ne trouve rien de pareil dans les autres ouvrages de Dierzawin*". За этимъ слѣдуютъ строки, уже приведенныя нами въ указанномъ мѣстѣ и содержащія между прочимъ странную догадку Мицкевича, будто поэтъ написалъ оду Христосъ въ первой молодости. Наконецъ Мицкевичъ особенно выставляетъ конецъ 12-й, 13-ую и 15-ую строфы : въ послѣдней онъ находитъ философическую идею.
Ода эта сперва была напечатана отдѣльно въ 1814 году (въ типографіи военнаго министерства), подъ заглавіемъ : Христосъ. Свыше Благословенному приношеніе. Имя автора только въ концѣ. Потомъ 1816 г. въ ч. V, ІІ. Въ 1851 году ода Христосъ была опять издана отдѣльно въ Петербургѣ, Натальею Расторгуевою (въ большую осмушку, 16 страницъ).
Такъ какъ всѣ примѣчанія къ этому стихотворенію ограничиваются ссылками на Св. Писаніе, сдѣланными Державинымъ, то для сбереженія мѣста не выписываемъ подъ текстомъ стиховъ, къ которымъ онѣ относятся.

* "Начало его оды Христосъ очень слабо. Онъ все смотритъ на Христа какъ на царя; эта идея державной власти y него господствуетъ. Онъ восхищается особенно происхожденіемъ Христа, его внѣшнимъ могуществомъ, блескомъ его славы. Но около середины оды поэтъ становится достоинъ себя, онъ развиваетъ свою систему, весьма философическую, и, основываясь на нѣкоторыхъ религіозныхъ преданіяхъ, признаетъ человѣка созданнымъ безъ матеріи и матеріализованнымъ по собственной своей винѣ. Іисусъ, божественный свѣтъ, является къ нему на помощь. Есть стихи изумительные по простотѣ и чистосердечности ; ничего подобнаго не нахожу въ другихъ сочиненіяхъ Державина".

   ² "Сый, всегда вездѣ пребывающій. Іоанна гл. 1, ст. 18: Сый въ лонѣ отчи". Д.
   ³ "Тамъ же : Бога никтоже видѣ нигдѣже".
   ⁴ "Къ Коринѳян. первое послан. Павла, гл. 12, ст. 3: Никто же можетъ рещи Господа Іисуса, точію Духомъ Святымъ".
   ⁵ "Къ Коринѳ. второе послан. гл. 12, ст. 2: Восхищена бывша до третіяго небесе".
   ⁶ "Послан. первое Іоан. Богосл. гл. 2, ст. 27 : Помазаніе въ васъ пребываетъ, и оно учитъ вы о всемъ".
   ⁷ "Матѳ. гл. 17, ст. 2: Лице его яко солнце. - Марка гл. 9, ст. 3: Ризы блестящи яко снѣгъ".
   ⁸ "Іоан. гл. 20, ст. 27 : Принеси руку и вложи въ ребра моя".
   ⁹ "Іоан. гл. 3, ст. 13 : Никтоже взыде на небо, токмо сшедый съ небесе".
   ¹⁰ "Іоан. гл. 14, ст. 2: Въ дому Отца моего обители многи суть".
   ¹¹ "Іоан. гл. 6, ст. 51: Азъ есмь хлѣбъ животный. - Тамъ же гл. 7, ст. 37 : Аще кто жаждетъ, да пріидетъ ко мнѣ, и піетъ".
   ¹² "Іоан. гл. 10, ст. 9: Азъ есмь дверь, мною аще кто внидетъ, спасется".
   ¹³ "Царица Никавля и она же Сивилла Савская, увидя въ Іерусалимѣ у Соломона не гніючее древо, на коемъ около тысячи лѣтъ послѣ распятъ Христосъ, въ изступленіи возгласила: Се древо, на немъ же Богъ облеченный плотію умретъ въ воскресеніе. - Также Эрифрейская, Куманская и прочія Сивиллы и Трисмегистъ въ Египтѣ предвѣщали о Христѣ. См. Лактанція въ 4 кн. - Магъ Сирійскій Валаамъ, 4 книги Числъ Моисея гл. 24, ст. 17, сказалъ: возсіяетъ звѣзда отъ Іакова и возстанетъ человѣкъ отъ Израиля. - Пророкъ Аввак. гл. 3, ст. 1: Господи, услышахъ слухъ твой и убояхся, и проч." О царицѣ Савской см. книгу 3-ю Царствъ, гл. 10. Ср. ниже, подъ 1815 г., Полдень.
   ¹⁴ "Іова гл. 38, ст. 7: Возгласиша мя гласомъ веліимъ вси Ангели мои".
   ¹⁵ "Даніилъ гл. 2, ст. 34: Отторжеся камень отъ горы безъ рукъ, и удари тѣло въ нозѣ желѣзны и скудельны, и истни ихъ до конца".
   ¹⁶ "Дан. гл. 3, ст. 92: И зракъ четвертый подобенъ Сыну Божію".
   ¹⁷ "Псал. 117, ст. 25 и 26 : О Господи! поспѣши же. - Благословенъ грядый во имя Господне. - И прочіе пророки предвѣщали о Мессіи или Помазанникѣ Божіемъ Христѣ".
   ¹⁸ "Матѳ. гл. 2, ст. 2: Видѣхомъ бо звѣзду его на востоцѣ и пріидохомъ поклонитися ему".
   ^* "Въ вертепѣ". Д.
   ¹⁹ "Луки гл. 2, ст. 7: И положи его въ яслѣхъ".
   ²⁰ "Псаломъ 113, ст. 5: И тебѣ Іордане, яко возвратился еси вспять".
   ²¹ "Іоан. гл. 1, ст. 29: Се агнецъ Божій, вземляй грѣхи міра".
   ²² "Іоан. гл. 3, ст. 5: Аще кто не родится водою и духомъ, не можетъ внити въ Царствіе Божіе".
   ²³ "Іоан. гл. 9, ст. 6 : Помаза очи бреніемъ слѣпому. - И Луки гл. 7, ст. 22: Слѣпіи прозираютъ, хроміи ходятъ, прокаженніи очищаются, глусіи слышатъ, мертвіи возстаютъ, нищіи благовѣствуютъ. О сихъ чудесахъ Іисуса доносилъ и Понтійскій Пилатъ императору Тиверію".
   ²⁴ "Матѳ. гл. 8, ст. 26: Тогда возставъ запрети вѣтромъ и морю, и бысть тишина велія".
   ²⁵ "Матѳ. гл. 8, ст. 32: И рече (бѣсамъ): идите".
   ²⁶ "Іоан. гл. 11, ст. 43 : И воззва: Лазаре, гряди вонъ".
   ²⁷ "Матѳ. гл. 17, ст. 1 и 2 : И возведе ихъ на гору высоку едины и преобразися предъ ними".
   ²⁸ "Тамъ же ст. 3: Се явистася имъ Моисей и Илія (изъ коихъ второй по преданію святыя Церкви живъ и донынѣ)".
   ²⁹ "Тамъ же ст. 5 : Гласъ изъ облака глаголя: сей есть Сынъ мой возлюбленный".
   ³⁰ "Исаія гл. 53, ст. 12: И со беззаконными вмѣнися. - Матѳ. гл. 27, ст. 38: Тогда распяша съ нимъ два разбойника: единаго одесную, и единаго ошуюю".
   ³¹ "Матѳ. гл. 27, ст. 30: Пріяша трость, и біяху по главѣ его".
   ³² "Луки гл. 23, ст. 34: Отче, отпусти имъ: не вѣдятъ бо, что творятъ".
   ³³ "Ко Евреемъ послан. гл. 2, ст. 14: Да смертію упразднитъ имущаго державу смерти".
   ³⁴ "Луки гл. 23, ст. 46: И сія рекъ издше".
   ³⁵ "Матѳ. гл. 27, ст. 51 и 52: И земля потрясеся, и каменіе распадеся. - По описаніямъ путешественниковъ и нынѣ видима разсѣлина въ каменной горѣ Голгоѳѣ".
   ³⁶ "Апокалипс. гл. 3, ст. 20: Се стою при дверехъ и толку".
   ³⁷ "Іоан. гл. 4, ст. 24: Духъ естъ Богъ. - И его же первое послан. гл. 1, ст. 5: Богъ свѣтъ есть".
   ³⁸ "Іоан. гл. 1, ст. 14: И Слово плоть бысть".
   ³⁹ "Бытія кн. 1, гл. 1, ст. 3 : И рече Богъ: да будетъ свѣтъ: и бысть свѣтъ".
   ⁴⁰ "Ко Евр. гл. 2, ст. 8: Вся покорилъ еси подъ нозѣ его".
   ⁴¹ "Бытія гл. 1, ст. 26: И рече Богъ: сотворимъ человѣка по образу нашему и по подобію".
   ⁴² "Бытія гл. 2, ст. 7 : И созда Богъ человѣка, персть вземъ отъ земли, и вдуну въ лице его дыханіе жизни".
   ⁴³ "Тамъ же гл. 3, ст. 5 : И рече змій: и будете яко Бози".
   ⁴⁴ "Тамъ же ст. 20: Яко земля еси, и въ землю отъидеши".
   ⁴⁵ "Къ Римлян. гл.8, ст. 22 : Вѣмы бо, яко вся тварь съ нами совоздыхаетъ".
   ⁴⁶ "Къ Колоссаемъ гл. 1, ст. 20 : И тѣмъ примирити всяческая къ себѣ".
   ⁴⁷ "Посланіе второе къ Коринѳ. гл.5, ст.4: Воздыхаемъ, да пожерто будетъ мертвенное животомъ. - И къ Колос. гл. 3, ст. 5 : Умертвите уды ваша яже на земли".
   ⁴⁸ "Посланіе второе къ Коринѳ. гл. 12, ст. 9: Сила бо моя въ немощи совершается".
   ⁴⁹ "Къ Галат. гл. 4, ст. 4: Егда же пріиде кончина лѣта, посла Богъ Сына своего единороднаго".
   ⁵⁰ "Вечерняя пѣснь св. Софронія, Патріарха іерусалимскаго: Пришедше на западъ солнца, видѣвше свѣтъ вечерній".
   ⁵¹ "Іоан. гл. 1, ст. 12: Даде имъ область чадомъ Божіимъ быти".
   ⁵² "Матѳ. гл. 11, ст. 25: Яко утаилъ еси сія отъ премудрыхъ и разумныхъ, и открылъ еси та младенцемъ".
   ⁵³ "Ко Евреемъ гл. 12, ст. 2: Взирающе на начальника вѣры, и совершителя Іисуса".
   ⁵⁴ "Первое посланіе къ Тимоѳ. гл. 3, ст. 16: Богъ явися во плоти".
   ⁵⁵ "Іоан. гл. 14, ст. 6 : Никтоже пріидетъ ко Отцу, токмо мною".
   ⁵⁶ "Тамъ же ст. 10 : Яко азъ во Отцѣ, и Отецъ во мнѣ".
   ⁵⁷ "Ко Евр. гл. 8, ст. 6 : И лучшаго завѣта естъ ходатай".
   ⁵⁸ "Исаія гл. 53, ст. 11: И грѣхи ихъ той понесетъ".
   ⁵⁹ "Къ Колоссаемъ гл. 1, ст. 20 : И тѣмъ примирити всяческая къ себѣ".
   ⁶⁰ "Къ Галат. гл. 6, ст. 7 : Богъ поругаемъ не бываетъ".
   ⁶¹ "Матѳ. гл. 11, ст. 29 : Научитеся отъ мене, яко кротокъ есмь и смиренъ сердцемъ: и обрящете покой душамъ вашимъ".
   ⁶² "Матѳ. гл. 5, ст. 44: Любите враги ваша".
   ⁶³ "Матѳ. гл. 25, ст. 35 и 36: Взалкахся бо, и дасте ми ясти и проч.".
   ⁶⁴ "Ко Евр. гл. 5, ст. 10: Нареченъ отъ Бога Первосвященникъ, по чину Мелхиседекову".
   ⁶⁵ "Ко Евр. гл. 7, ст. 27: Единою (жертвою) себе принесъ".
   ⁶⁶ "Дѣян. Апост. гл. 2, ст. 3 : "И явишася имъ раздѣлени языцы яко огненни".
   ⁶⁷ "Исаія гл. 42, ст. 3 : Трости сокрушены не сотретъ".
   ⁶⁸ "Къ Римлян. гл. 2, ст. 1: Имже бо судомъ судиши друга, себе осуждаеши".
   ⁶⁹ "Матѳ. гл. 4, ст. 19: Грядита по мнѣ, и сотворю вы ловца человѣкомъ".
   ⁷⁰ "Дѣян. Апост. гл. 17, ст. 22 : Ставъ же Павелъ посредѣ Ареопага. - Тамъ же гл. 18, ст. 4: Стязашеся же на сонмищахъ (или въ синагогахъ)".
   ⁷¹ "Іоан. гл. 1, ст. 3 : Вся тѣмъ быша: и безъ него ничтоже бысть, еже бысть. - Къ Ефес. гл. 4, ст. 10: Сшедый и возшедый превыше всѣхъ небесъ, да исполнитъ всяческая. - Къ Колос. гл. 1, ст. 18 : Яко да будетъ во всѣхъ той первенствуя".
   ⁷² "Іоан. гл. 4, ст. 23 и 24 : Егда истинніи поклонницы поклонятся Отцу духомъ и истиною".
   ⁷³ "Исаія гл. 11, ст. 4: И духомъ устенъ убіетъ нечестиваго".
   ⁷⁴ "Къ Галат. гл. 3, ст. 13: Христосъ искупилъ насъ отъ клятвы законныя".
   ⁷⁵ "Іоан. гл. 1, ст. 5: Свѣтъ во тмѣ свѣтится, и тма его не объятъ".
   ⁷⁶ "Второе посланіе къ Коринѳ. гл. 4, ст. 3 : Благовѣствованіе наше въ гибнувшихъ есть покровено".
   ⁷⁷ "Іоан. гл. 1, ст. 18 : Единородный Сынъ, сый въ лонѣ Отчи".
   ⁷⁸ "Матѳ. гл. 6, ст. 33 : Ищите прежде Царствія Божія, и правды его, и сія вся приложатся вамъ".
   ⁷⁹ "Послан. второе къ Коринѳ. гл. 6, ст. 16: Вы есте церкви Бога жива".
   ⁸⁰ "Псаломъ 6 : Слезами моими постелю мою омочу".
   ⁸¹ "Послан. 2 Пав. къ Тим. гл. 3, ст. 16 : Всяко писаніе Богодухновенно и полезно есть къ ученію".
   ⁸² "Матѳ. гл. 26, ст. 7: Приступи къ нему жена сткляницу мѵра имущи многоцѣннаго".

Приложеніе.

   Въ тетрадяхъ Державина ода Христосъ сохранилась въ одномъ только чистомъ спискѣ, совершенно согласномъ съ напечатаннымъ въ его сочиненіяхъ текстомъ; но изъ другихъ бумагъ поэта видно, что предъ изданіемъ ея, въ 1814 году, была представлена въ цензуру иная редакція, мѣстами отличавшаяся отъ позднѣйшей. Державинъ долженъ былъ по нѣскольку разъ измѣнять многія строфы. Наконецъ "избранные имъ самимъ разсмотрители" были удовлетворены послѣдними его исправленіями, и рукопись была возвращена ему съ одобреніемъ цензурнаго комитета. Просвѣщеннымъ посредникомъ между нимъ и духовною цензурою былъ знаменитѣйшій архипастырь нашего времени, нынѣ высокопреосвященный Филаретъ московскій, бывшій въ ту пору ректоромъ с-петербурской Духовной академіи. О томъ свидѣтельствуютъ два письма его къ Державину (отъ 10 и 28 марта 1814 г.). Въ переданныхъ намъ рукописяхъ нашли мы черновой листъ, содержащій послѣднія объясненія Державина на нѣкоторыя изъ цензорскихъ замѣчаній, которыя тутъ же имъ выписаны. Помѣщаемъ здѣсь эти объясненія поэта вмѣстѣ съ предшествовавшими имъ замѣчаніями цензора.
   "3амѣчаніе на строфы 16 и 36, будто причиною паденія перваго человѣка было то, что онъ созданъ съ плотію.
   "Объясненіе. Такъ мнѣ точно кажется по самому строгому смыслу Священнаго Писанія: Богъ, взявъ персть, изъ земли создалъ человѣка и потомъ по его преступленіи объявилъ ему свой приговоръ: земля еси и въ землю пойдеши; слѣдовательно, сотворя его съ одной стороны изъ персти, сотворилъ чрезъ то не токмо съ возможностію пасть, но и осудилъ его за преслушаніе необходимо умереть или идти въ землю по той причинѣ, что онъ взятъ былъ отъ земли. Съ другой же стороны, поелику Богъ вдунулъ въ лице его дыханіе жизни съ свободною волею, то далъ ему чрезъ то купно и возможность не пасть, или быть безсмертнымъ. Поелику жъ онъ, преступивъ заповѣдь, и духомъ палъ и тѣломъ умеръ; то и совершился надъ нимъ смертный приговоръ. А какъ нельзя предполагать, чтобъ Всевѣдущій не предвидѣлъ искони сихъ бѣдственныхъ случаевъ, то для того и предопредѣлилъ Онъ чрезъ Сына своего избавить его отъ оныхъ. Когда же было то не такъ, то не для чего было Христу воплощаться и страдать, подавая собою образъ къ возрожденію. Мнѣ могутъ сказать, что Ангелы безплотны были, но пали. Пусть такъ. Но такое ли ихъ было паденіе, какъ человѣка, и предположено ли было ихъ искупленіе какъ его, и могутъ ли они возвратиться въ прежній свѣтъ свой, какъ онъ? - Это неисповѣдимая тайна, а потому и говорить о ней не должно; здѣсь же мы токмо видимъ и чувствуемъ всякій разъ по себѣ, что причина соблазна и паденія духа нашего - наши чувства; то для чего и не предполагать, что плоть была причиною паденія и первосозданнаго человѣка, а особливо когда говоритъ то стихотворецъ, который объясняется болѣе чувственно, а не духовно, какъ богословъ? Наконецъ припомню и слова самого Спасителя : духъ бодръ, а плоть немощна*; слѣдовательно она причиною паденія.
   "Замѣчаніе на строфу 20, будто паденіе перваго человѣка было неизбѣжимо и необходимо для блаженства.
   "Объясненіе. По свободной волѣ человѣка было оно избѣжимо, слѣдовательно и обходимо; но когда оное случилось, то само по себѣ разумѣется, что для возвращенія прежняго блаженства нужно было возрожденіе чрезъ Іисуса Христа, который не явился бы міру для искупленія человѣка, когда бы онъ не палъ.
   "Замѣчаніе на строфу 37: что Отецъ и Сынъ и Духъ Святый взяли въ образѣ Христа видимыя подобострастныя черты, нельзя того допустить, ибо воплотился токмо Сынъ Божій, а не вообще Святая Троица.
   "Хотя Святая Троица исповѣдуется православіемъ никогда и нигдѣ не раздѣлимою, то и можно бы основаться на семъ догматѣ моимъ мнѣніемъ; но какъ Христосъ Спаситель молилъ Отца, чтобъ мимо шла чаша Его и жаловался на крестѣ, что вскую Его Отецъ оставилъ, то я охотно повинуюсь сему замѣчанію и исправляю мою погрѣшность такимъ образомъ:
      Отецъ есть, Сынъ н Духъ Святый,
      Незримый свѣтъ тріѵпостасный;
      Но Сынъ, пріявъ въ плоти черты
      Какъ человѣкъ подобострастный,
      Открылъ въ себѣ и научилъ и проч.
"Удовлетворительны ли будутъ сіи объясненія? Но какъ бы то ни было, оконча ихъ, за нужное нахожу сказать, что піитъ не есть догматикъ: онъ говоритъ иногда загадочно, подразумѣваемо, кратко, а иногда съ нѣкоторою свободою или вольностію. - Сіе ему тѣмъ паче кажется извинительно, что самое богословіе подвержено разнымъ противорѣчіямъ. - Доказательство сему - что находится въ библіотекѣ многихъ вѣковъ нѣсколько тысячъ богословскихъ и философскихъ споровъ, еще по сіе время нерѣшеныхъ и никогда рѣшиться не могущихъ, потому что судебъ и таинъ Божіихъ никто изъ смертныхъ изъяснить не можетъ. Въ семъ случаѣ полезнѣе бы было всего плѣнять только разумъ слѣпою вѣрой и ни богословамъ, ни философамъ ничего не проповѣдывать и не писать относительно существа Божія и Его Промысла; - но какъ писали, пишутъ и писать будутъ, и непротивно сіе Священному Писанію, которое говоритъ: Вси бо вы сынове свѣта есте, и - всякое писаніе богодухновенно есть ко ученію**; то думаю, что и сіе сочиненіе не произведетъ раздора въ православіи нашемъ, тѣмъ паче ежели при сумнительныхъ мѣстахъ удостоится оно краткихь примѣчаний святѣйшихъ отцовъ, какъ что по-богословски понимать должно".
   * Ев. отъ Матѳея, гл. 26, ст. 41.
   ** Ап. Павла посл. 1 къ Сол., гл. 5, ст. 5, и посл. 2 къ Тимоѳ., гл. 3, ст. 16. Д.