|
Вчера во мглѣ неслись Титаны
На приступъ молнiйныхъ бойницъ,
И широко сшибались станы
Раскатомъ громкихъ колесницъ;
А нынѣ, силъ избытокъ знойный
Проливъ на тризнѣ лѣтнихъ бурь,
Улыбкой Осени спокойной
Яснѣетъ хладная лазурь.
Она пришла съ своей кошницей,
Пора свершительныхъ отрадъ,
И златотканой багряницей
Нашъ убираетъ виноградъ.
И долго Сѣверъ снѣжной тучей
Благихъ небесъ не омрачитъ,
И пламень юности текучей
Земля, сокрывъ, не расточитъ.
И дней незрѣлыхъ цвѣтъ увядшій
На пирѣ пурпурномъ забвенъ;
И первый листъ любезенъ падшій,
И первый плодъ благословенъ.
1902
ОСЕНЬ
Что листъ упавшій - даръ червонный,
Что взглядъ окрестъ - багряный стихъ...
А надъ парчою похоронной
Такъ обликъ смерти ясно-тихъ.
Такъ въ золотой пыли заката
Отрадно изнываетъ даль;
И горъ согласныхъ такъ крылата
Голуботусклая печаль.
И мѣсяцъ бѣлый расцвѣтаетъ
На тверди призрачной - такъ чистъ!..
И, какъ молитва, отлетаетъ
Съ нѣмыхъ деревъ горящій листъ...
1904
"Смирись, о сердце, не ропщи!
Покорный камень не пытаетъ,
Куда летитъ онъ изъ пращи,
И вешній снѣгъ бездумно таетъ..."
И снѣгъ осенній заметаетъ,
Безбольно, сжатыя поля;
И розой тихо расцвѣтаетъ,
Подъ сѣнью крестною, земля.
1911-12
ЗАГОРЬЕ
Здѣсь тихая душа затаена въ дубравахъ
И зыблетъ колыбель растительнаго сна;
Льнетъ лаской золота къ волнѣ зеленой льна,
И лѣнью смольною въ медвяныхъ льется травахъ.
И въ грустную лазурь глядитъ, освѣтлена,-
И медлитъ день тонуть въ сіяющихъ расплавахъ,
И медлитъ ворожить на дремлющихъ купавахъ
Надъ отуманенной зеркальностью луна.
Здѣсь дышится легко, и чается спокойно,
И ясно грезится; и все, что въ быстринѣ
Мятущейся мечты нестрого и нестройно,
Трезвится, умирясь въ душевной глубинѣ,
И, какъ молчальникъ-лѣсъ подъ лиственною схимой,
Безмолвствуетъ съ душой земли моей родимой.
1911
IОВЪ
Божественная доброта
Намъ свѣтитъ въ долѣ и недолѣ,
И тѣнь вселенскаго креста
На золотомъ простерта полѣ.
Когда ж затмится сирый долъ
Голгоѳскимъ сумракомъ,- сквозь слезы
Взгляни: животворящій стволъ
Какія обымаютъ розы!
Кто, мирныхъ пристаней бѣглецъ,
Въ широкихъ океанахъ плавалъ,
Тотъ зналъ, отчаянный пловецъ,
Какъ душу дѣлятъ Богъ и дьяволъ:
Кому ты самъ пойдешь, кому
Судьбы достанутся обломки;
Онъ помнитъ бурь кромѣшныхъ тьму
И горшiй мракъ - души потемки.
Но лишь кто долгій жизни срокъ
Глубоко жилъ и вѣчно ново,
Пойметъ - не безутѣшный рокъ,
Но утѣшеніе Іова:
Какъ даръ, что Богъ назадъ беретъ,
Упрямымъ сердцемъ не утраченъ,
Какъ новой изъ благихъ щедротъ
Возвратъ таинственный означенъ.
лѣто 1912
(Изъ цикла "АЛЕКСАНДРУ БЛОКУ")
Ты царскимъ поѣздомъ назвалъ
Заката огненное диво.
Еще костеръ не отпылалъ,
И розы жалятъ: сердце живо.
Еще въ вѣнцѣ моемъ горю.
Ты ж, Феба списокъ снѣжноликiй,
Куда летишь, съ такой музыкой,
Съ такими кликами? Смотрю
На легкій поѣздъ твой - съ испугомъ
Восторга! Лирникъ-чародѣй,
Ты повернулъ къ родимымъ вьюгамъ
Гиперборейскихъ лебедей!
Они влекутъ тебя въ лазури,
Звончатымъ отданы браздамъ,
Чрезъ мракъ - туда, гдѣ молкнутъ бури,
Къ недвижнымъ ледянымъ звѣздамъ.
лѣто 1912
S'Amor non e; che dunque e quel, ch'i' sento?
Коль не любовь сей жаръ, какой недугъ
Меня знобитъ? Коль онъ - любовь, то что же
Любовь? Добро ль?.. Но эти муки, Боже!..
Такъ злой огонь?.. А сладость этихъ мукъ!..
На что ропщу, коль самъ вступилъ въ сей кругъ?
Коль имъ плѣненъ, напрасны стоны. То же,
Что въ жизни смерть,- любовь. На боль похоже
Блаженство. "Страсть", "страданье" - тотъ же звукъ.
Призвалъ ли я иль принялъ поневолѣ
Чужую власть?.. Блуждаетъ разумъ мой.
Я - утлый челнъ въ стихійномъ произволѣ,
И кормщика надъ праздной нѣтъ кормой.
Чего хочу, - съ самимъ собой въ расколѣ, -
Не знаю. Въ зной - дрожу; горю - зимой.
Ф.Петрарка, пер. Вяч.Иванова
Quel rossignol, che si soave piagne...
О чемъ такъ сладко плачетъ соловей
И лѣтній мракъ живитъ волшебной силой?
По милой ли тоскуетъ онъ своей?
По чадамъ ли? Ни милыхъ нѣтъ, ни милой.
Всю ночь онъ будитъ грусть мою живѣй,
Отвѣтствуя одинъ мечтѣ унылой...
Такъ, вижу я: самихъ богинь сильнѣй
Царица Смерть! И тѣмъ грозитъ могилой!
О, какъ легко чаруетъ насъ обманъ!
Не вѣрилъ я, чтобъ тѣхъ очей свѣтила,
Тѣ солнца два живыхъ, затмилъ туманъ,-
Но черная Земля ихъ поглотила.
"Все тлѣнъ! - поетъ намъ боль сердечныхъ ранъ.-
Все, чѣмъ бы жизнь тебя ни обольстила".
Ф.Петрарка, пер. Вяч.Иванова
|
