ЕСТЬ ИЛИ ВКУШАТЬ?
В XVII веке в Европе не было вилок. В России они появились только в конце XVII века. Так что во время еды люди просто кусали мясо, держа его в руках.
Вслушайтесь в это слово, когда вы говорите: «Невкусно!» В нем чувствуется «не вкусывается», то есть не охота кусать. Что-то не укусно, не вкусно!
Глагол вкусывать в русском языке не употребляют, вы не найдете его и в словарях, но сходных с ним глаголов очень много.
Например, в «Арапе Петра Великого» Пушкина Петр I в гостях у Ржевского: «Выпив, закусил кренделем».
От закусил получилось существительное закуска.
Солдаты в «Песнях западных славян» Пушкина «по патрону откусили» (перед выстрелом из старинного ружья это делалось обязательно).
Царевна в пушкинской «Сказке о семи богатырях» отравленное яблочко, которое бросила ей колдунья, «потихоньку прокусила».
Портной скусывает нитку.
Кошки выкусывают у себя блох.
Обезьяна надкусила банан.
Крестьяне и купцы до революции любили пить чай «вприкуску», то есть они не клали сахар в стакан, а откусывали, грызли сахар.
Существуют еще глаголы кушать и торжественное вкушать. Лермонтов взял эпиграфом к поэме «Мцыри» строку из религиозного христианского произведения «Книга царств»:
«Вкушая, вкусих мало меду, и се аз умираю».
У Льва Толстого в романе «Война и мир» князь Андрей говорит перед Бородинским сражением:
«А не годится человеку вкушать от древа познания». Выражение это восходит к библейскому мифу об Адаме и Еве.
Генеральша Епанчина в романе «Идиот» Ф. М. Достоевского спрашивает Мышкина:
«Пойдемте, князь: вы очень хотите кушать?»
Но ее дочка Александра выражается проще:
«А теперь лучше бы завтракать: мы есть хотим».
«Пожалуйте кушать!» — это была вежливая форма обращения, приглашение к столу, но совершенно нетерпимо, когда человек говорит: «Я кушаю».
В рассказе Бориса Житкова «Мираж» хозяин яхты рассказывает своим гостям, как он покажет кукиш ненавистному конкуренту и скажет ему: «И вот выкуси, вы-ку-си! — И хозяин сложил шиш...», а слово «шиш» французское, значит «скаредность», «скупость».
Говорят в таких случаях и «на, съешь!».
У Гоголя в его повести «Нос» цирюльник Иван Яковлевич просит жену свою:
«Сегодня я, Прасковья Осиповна, не буду пить кофию... а вместо того хочется мне съесть горячего хлебца с луком...»
В его же «Шинели» портной Петрович ворчит на нитку:
«Не лезет, варварка; уела ты меня, шельма этакая!»
Неизменно ли значение слова?
Наука, изучающая происхождение слова и его отношение к родственным словам, называется этимология, от греческих etymos (этимос)—истинный и logos (логос)—слово, учение, мысль.
Вот прилагательные жадный и алчный.
Слова с этим корнем имеют в русском языке различное значение. Например, Пушкин в «Арапе Петра Великого» говорил о дворе французского короля Людовика XIV, где «алчность к деньгам соединилась с жаждою наслаждений».
У Пушкина же в «Пророке»:
«Духовной жаждою томим,
В пустыне мрачной я влачился».
Пророк жаждал, то есть сильно желал, хотел стать мудрым, чтобы учить добру. Но жажда одинаково относится и к желанию напиться воды, и к желанию учиться.
А когда человек хочет приобрести слишком много, то эта жажда превращается в жадничанье. Например, у Крылова в басне:
«Что волки жадны, всякий знает».
То же можно сказать и о смысле глагола алкать. Первоначальное значение слова алчущий — сильно желающий пить, «лакать», или есть. Пришло это слово из старославянского языка, где было и существительное алчь — голод.
В оде «Вольность» Радищев говорит о притеснениях народа, крестьян, о налогах, взимаемых с них, которые он называет «алчной десятиной».
В пушкинском «Борисе Годунове» царь говорит:
«Но счастья нет моей душе. Не так ли Мы смолоду влюбляемся и алчем Утех любви...»
В «Мертвых душах» алчный звучит совсем по-иному:
«Юноша с самого начала искал только трудностей, алча действовать только там, где трудно».
Юноша не просто хотел трудностей, он стремился к ним, он жаждал трудностей.
Здесь сблизились значения слов алкать и жаждать, то есть сильно желать чего-то.
Интересно, что от алкати (олкати) получились лакать и... лакомка!
Двойной смысл имеет и глагол питаться. Люди питаются, то есть едят.
Но у Ломоносова в «Оде на восшествие на престол императрицы Елисаветы Петровны» есть строчка, ставшая пословицей:
«Науки юношей питают...»
Пушкин в своем первом появившемся в печати стихотворении «К Другу стихотворцу» утверждал:
«Певцы бессмертные, и честь, и слава россов, Питают здравый ум и вместе учат нас».
В «Каменном госте» Дон Гуан признается Доне Анне:
«Я не питаю дерзостных надежд, Я ничего не требую...»
К таким же отвлеченным, далеким от первоначального значения словам относятся, например, глаголы опешить и ошеломить.
В древности на Руси шлем назывался шелом. Во время боя воины, или, как тогда они назывались, вой, получая удар палицей по шлему, падали без сознания. Они были ошеломлены. Впрочем, буквально ошеломить — значит «сбить шлем, оставить без шлема» (ср. опростоволоситься — снять головной убор, обнажив «простые волосы»).
Слово это дошло до наших дней, но приобрело другой смысл: ошеломить — значит «сильно удивить, поразить чем-нибудь воображение».
То же самое мы видим и в истории глагола опешить.
Когда в древности во время боя под всадником убивали коня, то он опешивал, то есть становился пешим. Обычно это случалось внезапно, поэтому в наше время глагол и получил смысл неожиданности, замешательства. Впрочем, старое значение глагола— остаться без коня — существует в слове спешиваться — сходить с коня.
Новые значения глаголов ошеломить и опешить недавнего происхождения.
У Пушкина опешили встречается только один раз 1 — в его письме к А. А. Дельвигу, где Пушкин упоминает о детях своих друзей, которых уверили, что Пушкин якобы сделан из сахара: «И они сбежались ко мне облизываясь, но, увидев, что я не сахарный, а кожаный, совсем опешили».
В «Братьях Карамазовых» смущенный Ракитин «пробормотал, как бы вдруг чем-то опешенный и почти со стыдом».
Даже собаки могут опешить! В книге А. Ефремова и Е. Федоровского «Беспокойная прямая» так и написано: «Вожак насколько мог миролюбиво махал хвостом и этим окончательно смутил опешивших собак».
А слова ошеломить ни в произведениях, ни в письмах Пушкина нет. Нет его и в старинном словаре Нордстета.
Так как в этой книге словарь Нордстета упоминается довольно часто, то стоит подробнее рассказать о нем.
О ЧЕМ СВИДЕТЕЛЬСТВУЕТ СЛОВАРЬ НОРДСТЕТА
Передо мной лежит толстенная книга в 888 страниц, отпечатанная на очень плотной, шершавой бумаге. Коричневый кожаный переплет истлел от времени. На титульном листе крупными и четкими буквами оттиснуто:
РОССІЙСКІЙ,
СЪ НЕМЕЦКИМЪ И ФРАНЦУЗСКИМЪ переводами,
С л о в а р ь, сочиненный Надворным Советникомъ ІВАНОМЪ НОРДСТЕТОМЪ.
Въ Санктпетербурге,
иждивеніемъ типографщика и книгопродавца I. К. Шнора. 1780
В центре титульного листа гравирован амур, держащий зеркало — эмблему истины. Вокруг лежат тома книг, цветы и кадуцей Меркурия в виде жезла, обвитого двумя змеями.
Том состоит из двух частей.
Этот словарь сейчас большая библиографическая редкость. Благодаря ему мне удалось раскрыть старое значение нескольких слов, получивших в настоящее время противоположное значение.
Вообше словари ушедших эпох очень ценпы для изучения языка. Они беспристрастные свидетели далеких времен. Опм как бы восстанавливают голоса ушедших в небытие людей, онн решают спорные вопросы, они доказывают, что какое-нибудь как будто вполне современное, «молодое» слово, будто бы недавно появившееся в русском языке, уже существовало у нас сотни лет назад!
Такие словари показывают изменения словарного состава языка.
Мы маходим в них чуждые современному слуху выражения. Наглая смерть означала когда-то насильственную смерть, убийство. Нагло значило «быстро». В церковном произведении XI века «Четьи Минеи» сказано: «Мьчаша кони нагло», «Реки потопят я нагло», то есть быстро, от «нагло»— наглость, наглец.
1 Здесь и далее, когда я пишу "встречается один раз" или "вовсе не встречается у Пушкина", я пользуюсь данными академического издания: "Словарь языка Пушкина" в 4-х томах, М., 1956-1961.
|
