ДУХОВНЫЕ ИСТОКИ РУССКОГО ЛИТЕРАТУРНОГО ЯЗЫКА

Искони народные песни и легенды, сказания и мифы, былины и сказки передавались по устным каналам, хранились в памяти сказителей, бандуристов, гусляров, доброй няни и бабушки... Много столетий хранят и воспроизводят "манасчи" древний калмыцкий эпос Манас. Видимо, таким же способом хранились Одиссея и Илиада до их фиксации на письме. А вот древние кельты (галлы), населявшие Европу от предгорий Карпат до Британских островов, считали великим грехом фиксацию священных гимнов на чем-то материальном (глине, камне и т.п.). Они создали школы друидов, где обучали молодых людей запоминать, понимать и исполнять священные гимны, сочинять песнопения о подвигах вождей...

Школа как культурно-исторический феномен и зародилась в глубокой древности с целью подготовки активных носителей священных гимнов и преданий: Гимны Ригведы -X вв. до н.э.), в письменной фиксации на священном языке - санскрите. С обретением способности письменной фиксации слова (клинопись в Месопотамии, иероглифы в Древнем Египте и Китае) школа стала готовить писцов, умеющих писать и читать тексты не только духовного, но и бытового, административно-хозяйственного содержания.

История литературного языка - это динамика объема и содержания его текстов, сопряженная с динамикой объема и социально-этнического содержания его активных носителей и способом их обучения в школе.

Естественно, различаются древние и современные языки, мертвые и живые. Следует различать понятия "древний" и "мертвый" языки. Древнегреческий язык Гомера и Аристотеля не является мертвым, сколь бы он ни был древним. Он живет, пока есть активные его носители, способные читать и понимать древние тексты Гомера, сопоставлять греческий текст Евангелия с латинским и славянским, пока преподается древнегреческий язык в университете и школе... Мертвым является язык оригинальной цивилизации Мезаамерики, письменность аборигенов Америки, майя. Гонимые жаждой золота европейские культуртрегеры разгромили государства, города, храмы и школы, сожгли книжные тексты (XVII в.). Сегодня лишь единицы ученых пытаются прочитать, дешифровать едва сохранившиеся отрывки текстов. Мертвым является священный язык острова Пасхи. Сегодня никто не может прочитать священные таблички "Ронго-ронго". Последний жрец, исполнявший священные гимны, скончался в начале XIX в. Древний язык, казавшийся мертвым, может стать вполне современным и живым, если минимальное число его носителей возьмет на себя труд его оживить. Так, усилиями незначительного числа еврейских раввинов, священнослужителей и наставников еврейских школ (хедер) древний язык иудеев превращен в иврит - ныне это государственный язык государства Израиль.

Время от времени высказывается мнение, что якобы наш современный церковнославянский язык - мертвый. А он живет и будет жить, доколе в храмах нашей Русской Православной Церкви славословие Божие на языке церковнославянском возглашаться будет, доколе он будет преподаваться в воскресных школах и православных гимназиях, семинариях и академиях, доколе живы наши православные священнослужители и наставники церковнославянского языка, доколе будут издаваться массовым тиражом книги Священного Писания, молитвословы, Часослов и Псалтирь... А между тем древний церковнославянский язык как введение в славянскую филологию и историю любого славянского языка преподается во всех вузах - от Болгарии и Польши, Германии и Франции до Австралии и Америки, где готовится специалист (переводчик или преподаватель) по русскому или любому славянскому языку.

"Совеременныи русский литературный язык - уникальное явление среди литературных языков мира: будучи модернизированной и обрусевшей формой церковнославянского языка, является единственным прямым преемником общеславянской литературной традиции, ведущей свое начало от Первоучителей словенских"¹.

В 863-866 гг. братья Кирилл (Константин Философ) и Мефодий перевели с греческого на славянский язык Евангелие, Апостол, Псалтырь, Часослов и избранные службы церковные. Позже Мефодий со своими учениками-скорописцами перевел почти весь Ветхий Завет. Слово Божие воплотилось в славянский глагол, понятный для всех славянских племен и народов того времени.

Житие Константина (Кирилла) свидетельствует, что по его теплой молитве открыл ему Бог Буквы. И тогда он "сложил письмена" и начал писать слова Евангелия: "В началѣ бѣ слово и слово бѣ къ Богу и Бог бѣ слово"(Ин. 1: 1) Свою апостольскую миссию свв. братья начали в крупнейшем государстве центральной Европы - Великой Моравии среди моравян - предков современных чехов, словаков и словенцев. Здесь были созданы все три "ипостаси" церковнославянского языка: его тексты, активные носители и школы. В первых славянских школах воспитывались славянские священники и проповедники, наставники, переписчики славянских книг, переводчики, "списатели" и писатели. Среди учеников равноапп. Кирилла и Мефодия были мораване, селуняне, выходцы из других славянских племен и народов. Собор активных носителей церковнославянского языка имел международный общеславянский характер².

Древние славянские писатели отмечали особую богодухновенную благодать языка церковнославянского. Если другие языки (древнегреческий, латынь и др.) были лишь приспособлены для богослужения, то наш церковнославянский язык был специально создан для богослужения как язык Церкви, потому и называется церковнославянским, даже доныне сохранившим богодухновенную чистоту. Это, пожалуй, единственный язык, в котором нет ни одного "грязного слова". К церковнославянскому языку, писал М.В. Ломоносов, "мы искони чувствуем особливое почитание, ибо на этот язык были переведены книги с греческого языка для славословия Божия!" Он впитал в себя "отменную красоту, изобилие и важность Еллинского слова... на нем витийствовали великие христианские учители и Творцы, возвышая древнее красноречие высокими Богословскими догматами и парением усердного пения к Богу"³.

Как правило, переходя к письменной фиксации живой речи, приспосабливают чужие письменные знаки для обозначения звуков своего языка. Так народы Западной Европы приспособили латинский алфавит. При этом они вынуждены обозначать те звуки родной речи, которым не было соответствия в латинском языке, двумя, тремя, иногда и четырьмя буквами, которые к тому же сохраняют еще и свое собственное значение (ср. нем. tsch - ч, sch = ш, ch = х). Немецкий алфавит восходит к латинскому, латинский - к этрусскому, этрусский - к греческому, греческий - к финикийскому, древнесемитскому. И названия букв в греческом - семитские: альфа < алеф = бык, бета < бет = дом и т.д. Славянская азбука специально создана для письменной фиксации славянских гласных и согласных звуков. И названия букв - славянские: аз, буки... земля и т.д. Кирилл (Константин) обошелся без семитского "быка"...

Для каждого звука славянской речи была предназначена особая буква как для похожих на греческие а, д, т, л и др., так для специфических славянских ш, ч, ц ..., для носовых гласных т.н. "юсы" и для т.н. "редуцированных" гласных, "еры" (ъ, ь).

Древнейшие памятники церковнославянской письменности дошли до нас в двух графических вариантах: памятники кириллические и глаголические. Одни написаны "кириллицей, буквами, похожими на греческие. К ним восходят буквы нашей современной печати. Глаголические памятники написаны "глаголицей", особыми буквами неясного происхождения. Отечественные и зарубежные ученые, тщательно исследуя сходство и различие глаголицы и кириллицы, выдвинули несколько противоречивых гипотез о происхождении двух славянских азбук; какую из них создал Константин Философ (Кирилл) и т.д.

На первом после войны V Международном съезде славистов (Москва, 1958 г.) русский ученый В. Кипарский (Финляндия) выступил с доказательствами в пользу большей древности глаголицы. По его мнению, Кирилл изобрел глаголицу путем единоличного вдохновения на основе трех христианских символов: креста, круга и треугольника⁴.

Крест Иисуса Христа для верных христиан - святыня, символ спасения, христианской нравственности: нести свой крест, терпеть страдания, лишения, соблюдать верность Христу. И первая буква глаголицы, созданной св. Кириллом азъ (совр. русск. = Я): четкий крест +. Треугольник - символ Пресвятой Троицы. Буква ять (кириллическое ѣ ) в глаголице передается крестом внутри треугольника. Буква Слово - треугольник под кругом = с. Буква иже - круг под треугольником = и, люди - переплетение кругов = л, ср.: разг. русское круг = сообщество, сходка людей, "казачий круг".

После блаженной кончины св. равноап. Кирилла (Константина) (Рим, 869 г.) св. равноап. Мефодий, возведенный в сан архиепископа Моравии и Паннонии, широко развернул апостольскую деятельность среди славянских народов Центральной Европы; вместе со своими учениками он созидал храмы и школы, переводил на славянский язык книги. Для создаваемых храмов переписывались книги. Это вызвало яростный гнев немецких прелатов и епископов, отстаивавших господство латыни... В 870 г. св. Мефодия судили, обвиняя в ереси, два года держали в Баварской темнице.... Сохранение славянского богослужения требовало подвижнического стояния до смерти.

Веснои 885 г. Мефодий тяжело заболел и накануне дня Светлого Христова Воскресения 19 апреля 885 года скончался. Перед смертью он обратился с прощальным словом к ученикам своим: "Будьте осторожны, охраняйте сердца ваши и братьев ваших! Вы будете ходить средь козней. После ины моей прийдут к вам лютые волки. Но вы им противустойте!"⁵

Его пророческое предупреждение сбылось. Строжайше запретили славянское богослужение. Громили славянские храмы и школы, избивали пастырей дабы рассеять стадо... Учеников Кирилла и Мефодия, священников и проповедников вылавливали, зверски избивали, срывали одежды и "нагими влачили по терновнику, прикладывая к шеям мечи и подставляли к бокам копья, глумясь и муча... немцы бо" - свидетельствует "Житие св. Климента", ученика Кирилла и Мефодия. Многих продавали в рабство. На кострищах горели славянские книги, сжигали слово Божие, воплотившееся в славянский глагол Духом Святым и равноапостольными Кириллом и Мефодием... Римская курия пыталась уничтожить все три "ипостаси" церковнославянского языка: его священные тексты, активных его носителей, священников, списателеи, переводчиков и писателей, а также первые славянские школы... (886 г.).

Некоторое время славянская книжность едва теплилась в соседней Чехии. Но в 890 г. папа Стефан VI счел необходимым предать анафеме славянские книги и богослужение... Еще через 15 лет папа Иоанн X повторил строжайшее запрещение славянского богослужения (905 год). Несколько глаголических рукописей оказалось в Киеве... "Киевские листки (X в.)" - это единственный сохранившийся памятник церковнославянского языка, отражающий западнославянское (чехо-моравское) произношение писца. Другие древнейшие глаголические рукописи указывают на македонское происхождение их писцов.

По милости Божией трое из учеников Первоучителей словенских, изгнанных из Моравии (886 г.), Климент, Наум и Ангеларий спаслись и нашли теплый прием в Болгарии при царе Борисе-Михаиле (852-889 гг.), ранее принявшем св. крещение от равноапостольного Мефодия . Св. Климент основал на берегу Охридского озера в Македонии монастырь, мощнейший центр славянской письменности и культуры, Охридская школа в кратчайший срок подготовила несколько сот священников и проповедников, списателеи и писателей. Здесь тщательно переписывались священные тексты кирилло-мефодиевских переводов, составлялись новые переводы и оригинальные произведения. За свою жизнь св. Климент (ум.

916 г ) обучил славянской грамоте более 3,5 тыс. активных деятелей славянской духовной культуры.

Ученики св. Климента Охридского создали Преславский центр славянской книжности (Восточная Болгария). Видимо, здесь на смену глаголицы пришла вторая церковнославянская азбука - кириллица. В 894 г. церковнославянский язык стал официальным языком Болгарской Церкви. Период царствования царя Симеона (893-927 гг.) считается "золотым веком" славянской книжности и болгарской литературы. Из Болгарии Кириллическая славянская письменность проникла в Сербию, Седмиградье (Трансильвания), Валахию и Моравию. В 988 г. состоялось Крещение Руси - "начало начал", "истоки истоков" Русской Православной Церкви, образованности, школы, русской книжности, литературы, русского литературного языка. По приглашению Великого князя Владимира болгарские монахи принесли в Киев богослужебные книги на церковнославянском языке. И повелел св. Владимир отдавать "в учение книжное" детей "лучших людей" Киева. Созидалась первая наша школа. Сын св. Владимира (ум. 1015) Ярослав Мудрый (978-1054) энергично развивал дело отца. Именно в годы его правления (1019 г. и след.) интенсивно развивается книжное дело. По его приглашению в Киев приехали славянские книжники не только из Болгарии и Сербии, но и из Чехии... Ярослав заложил храм св. Софии в Киеве - кафедральный собор уже самостоятельной Киевской Митрополии. Первым Митрополитом из русских стал Иларион (у 1053), "муж вельми книжный"⁶. Один из первых воспитанников первой школы, учрежденной св. Владимиром, ревностный служитель Христа Иларион часто уходил в гору, покрытую лесом, вырыл там пещерку, дабы там в уединении предаваться молитве и богомыслию. Там и была основана Киево-Печерская Лавра, ставшая рассадником духовного просвещения на многие годы. Св. Иларион написал "Сказание о Крещении Руси", ставшее ядром "Повести временных лет" - Русской летописи - специфического жанра исторической литературы. Из других творений святителя Илариона известно его архиерейское "Исповедание", на многие годы ставшее образцом епископской присяги. Его перу принадле-

жит и выдающееся произведение древнерусской духовной богословско-философской и художественной литературы -"Слово о законе и благодати", произнесенное в Десятинной церкви Киева в похвалу св. князю Владимиру: "Радуйся, въ владыкахъ апостоле, не мертвыя тѣлеса въскрѣшавъ нъ душе ны мьртвы умьршая недугъмъ идолослужения въскрѣсивъ "⁷. "Слово" предназначалось для произнесения в храме св. Софии, куда собрал Ярослав "книгы и писцы многы". Древние фрески, украсившие храм, являются высокохудожественной иллюстрацией "Слова" (ст. 830).

По свидетельству летописи, при Митрополите Иларионе и Ярославе Мудром "вѣра христианская нача плодитися", созидалась Святая Русь, строились храмы, умножались церковные училища, процветала Киево-Печерская Лавра - рассадник духовного просвещения, славянской книжности, воспитавшая сонм подвижников благочестия добрых пастырей, исповедников и наставников, сеятелей Слова Божия по всей Руси.

Так чистейший во всех трех ипостасях своих язык церковнославянский, принесенный на русскую благодатную почву, стал постепенно обрусевать. В многочисленных училищах постигали книжную мудрость юные русичи, постоянно пополняя братство активных носителей церковнославянского языка. Их мастерство определялось уровнем начитанности. Как весенние цветы в дни Воскресения Христова расцветали по всей Руси все новые и новые храмы. Возрастала потребность в пастырях и книгах. Во вновь открываемом храме должно было быть не менее 5-7 книг. Тщательно переписывались книги русскими "списателями". По подсчетам Б.В.Сапунова, в канун татаро-монгольского нашествия книжное богатство Руси XIII в. составило 130-140 тыс. книг.

Со страхом Божиим и священным трепетом переписывались не только слова, но и буквы. У многоопытного писца вырабатывался свой почерк; постепенно проникают черты живого русского произношения. Буква юс большой, обозначавшая носовой гласный (а - носовое) Солунских и Охридских славян, стала замещаться уком (ср. ст.-ц.-сл-рука (рука) - русск. рука (рука) ).

Рано проявляется русское "полногласие" на месте южнославянского неполногласия типа город - град. Уже в Остромировом Евангелии (1057 г.) читаем пере (вм.: пре-), в Изборнике Святослава (1073 г.) вередити, полонъ (вм. пленъ) и т.п.

Расширяется содержание текстов книжно-славянского языка: создаются оригинальные произведения. Прославляются русские святые.

В Успенский сборник XII в. включены "Сказание о Борисе и Глебе" и "Житие Феодосия Печерского". Русский автор оригинальных произведений, обладая высочайшей степенью начитанности, свято следовал образцам славянских текстов, привезенных из Болгарии. Священные образцы определяли жанр и структуру оригинального русского текста, отбор словосочетаний и слов, синтаксических конструкций и грамматических форм вплоть до интуитивно осознанных "правил орфографии". Естественно, там, где речь шла о специфике русского быта, в текст включали слова обиходной русской речи. Так постепенно складывалось взаимораспределение слов общеславянского фонда: 1) один ряд слов, сохраняющих южнославянскую окраску и освященных в купели церковных богодухновенных текстов, несет в себе нечто возвышенное, как бы обращен к чему-то горнему; 2) другой ряд весьма схожих слов, несущих восточнославянскую, русскую окраску, имеет как бы непосредственное отношение к чему-то бытовому, обыденному. (Ср.: град, ограда и город, огород; всенощная, нощь и ночное, ночь; свеща и свечка, просвещение и просвечиватъ, око и глаз, уста и рот, молочные реки и кисельные берега, млеко, брег и т.п.

Так, уже в "Сказании о Борисе и Глебе" встречаются восточнославянские варианты слов общеславянских: "Борода мала и ус" , голова рядом с южнославянскими "брада, глава". Часто восточнославянскую окраску сохраняют личные имена летописях: Всеволодъ, Володимиръ.

Весьма значительная лексическая вариативность с мощным пластом восточнославянских элементов наблюдается в тексте "Русской Правды", древнейшего нашего законника. Это и естественно, ибо речь здесь идет о бытовых, обыденных порядках и обычаях. Разного рода деловые документы грамоты, завещания и т.п. писались на местном наречии Бытовое, обыденное было четко противопоставлено богодуховному, возвышенному. Язык церковнославянский стремился всячески сохранять свою богодуховную чистоту.

Бесспорно, рядом с книжно-литературным языком на Руси процветал и язык устного народного творчества в своих трех "ипостасях", с разветвленной жанровой дифференциацией его текстов (песни, сказания и легенды, старины, былины, сказки, пословицы, загадки, поговорки и т.п.). Слепой бандурист или калика перехожий, сказитель, бабушки, няни, да девицы красные на посиделках с любовью исполняли высокохудожественные произведения, сказывали "предания старины глубокой". Обе литературные стихии развивались в постоянном взаимодействии друг с другом. Древнейшие русские литературно-художественные произведения, написанные древнерусскими книжниками: "Слово о Законе и Благодати", "Слово о Полку Игореве" и другие - отражают влияние книжнославянских текстов в большей мере, чем влияние текстов устного народного творчества (тексты летописей в большей или меньшей степени отражают влияние библейских текстов). Вопреки ожиданиям, в текстах былин, воспевающих эпоху Владимира Красное Солнышко, находим слова, маркированные южнославянскими признаками, принесенными в церковнославянских текстах. На Руси сложился особый жанр духовных песен, наполненных высоким богодухновенным содержанием. В них тесно переплетаются книжно-христианское предание с былинным наследием и лирической поэзией устного народного творчества. Здесь чистейший источник слова Божия очищает и обогащает слово устного народного творчества, а затем и слово русской художественной литературы, русского литературного языка...⁸

Сколько вдохновенных поэтических размышлений о Боге и храме, Вере и молитве оставили нам классики русского литературно-художественного слова. Вспомним Г.Р. Державина и его поэму "Бог". В тяжелые жизни мгновенья мы повторяем стихи В.А. Жуковского:

"К небу глаза подыми: там Утешитель Отец.
Там Он твою сокрушенную жизнь, твой вздох и молитву
Слышит и видит. Стучися, веруя в благость Его".

Русская художественная литература, в лоне которой формровался великий, могучий и свободный русский литературный язык, постоянно слышала молитву... Вот обращается к своему ангелу-хранителю П.А. Вяземский: "Научи меня молиться, Добрый ангел, научи... Дай моей молитве крылья, Дай полет мне в высоту. Дай мне веры безусловной Высоту и теплоту..."

Вот голос А.С. Пушкина вторит Великопостную молитву св. Ефрема Сирина:

"Владыка дней моих! Дух праздности унылой,
Любоначалия, змеи сокрытой сей
И празднословия не дай душе моей.
Но дай мне зреть мои, о Боже, прегрешенья..."

И вот вдохновенное обращение к Богу Отцу: "Отец людей, Отец Небесный, Да имя вечное Твое Святится нашими сердцами...

И далее полное стихотворное пушкинское изложение "Отче наш..."

Благодатная сила и святость молитвы формировали чувство слова создателей русского литературного языка: "... Одну молитву чудную Твержу я наизусть, - пишет М.Ю. Лермонтов, - Есть сила благодатная в созвучье слов живых, И дышит непонятная Святая сила в них."

Вот и горячая мольба к Пресвятой Троице: "Отче наш! Сына моленье внемли!.. ... Братскую дай нам любовь на земли Сыне, Распятый во имя любви!.. ... Сердце Ты в нас освежи, обнови! Дух Святой! Правды источник живой! Силы дай страждущему Ты вожделенные тайны открой!.." (Я.П. Полонский.)

Воистину русский литературный язык, как и русский национальный характер, постоянно находил... "... В глаголах Предвечного Слова Источник покоя и сил..." (И.С. Никитин.)

Вот они, духовные истоки русского литературного языка. Это - Слово Божие. воплотившееся в славянский глагол подвигом равноапостольных Кирилла и Мефодия.

"Русский наш язык имеет одну природу со славянским, - писал Тредиаковский. - И называется он славяно-российским, то есть российский - по народу, а славянский по природе"... "Бессмертный наш язык церковный - щит и утверждение, источник и отец, и точное подобие". По его мнению, различие типа глава и голова, млеко и молоко "не мешают нимало быть нашему языку одним и тем же со славянским".⁹

В Православной Церкви шло становление, образование и воцерковление славянского книжного языка. Созданный Первоучителями словенскими вскоре после Семи Вселенских Соборов, утвердивших в чистоте святое Апостольское Православие, язык церковнославянский хранил и после раздела церквей (1054 г.) святые православные традиции. По силе звучания, возвышенному характеру церковнославянский язык является наиболе совершенным средством для выражения религиозного чувства. Четкое противопоставление двух рядов слов и словосочетаний, обозначающих обыденное, бытовое и более возвышенное; противопоставление литургического языка повседневной речи обеспечивает молитвенный настрой и влечение в высокий мир возвышенного созерцания, предохраняет от приземления молитвы...

Сравним несколько схожих выражений:

"Се Жених грядет в полунощи" -"Вон Жених идет в полночь".
"Воззреть очами..." - "Посмотреть глазами".
"Устами младенца глаголет истина" - "Ртом ребёнка ... говорит правда"

Перевод" с церковнославянского на русский не нужен, да и невозможен. Это - единый язык в двух своих "стилях": высокий и обыденный. В.К.Тредиаковский усматривал в этом преимущество нашего отечественного языка над модным в его время французским. Француз вынужден употреблять одно и то же слово в "простом" и в "высоком" слоге: "нет у них слов, отличающих простой и высокий слог".

А.С. Шишков при этом добавил: "французский язык слагается под пером светских писателей, а наш славянский процветает под пером лиц духовных..." Вспомним, что Мартин Лютер перевел Священное Писание на сформировавшийся к тому времени немецкий книжнолитературный язык саксонских канцелярий. Это и легло в основу современного немецкого литературного языка. И здесь нет четкого противопоставления бытового, повседневного чему-то возвышенному даже в тексте Библии... В XVI в. протестантское вероучение Лютера превращалось в философскую систему, постепенно теряя характер веры, религии...

В 1581 г. была отпечатана славянская Библия в Остроге, многократно усилив значение единого славянского языка у народов Восточной и Центральной Европы. В основу Острожской Библии лег тщательно сверенный и кодифицированный архиепископом Новгородским Геннадием (1499 г.) полный список книг Ветхого и Нового Заветов, тщательно сверенных с греческим, латинским и древнееврейским оригиналами. Текст Острожской Библии лег в основу канонического текста Елизаветинской Библии 1751 г.

Созданный Первоучителями нашими книжнославянский язык для всех славянских народов и племен сохранял на протяжении многих веков свой международный общеславянский характер. К XVI в. православные народы Балканского полуострова утратили свою независимость: болгары и сербы, греки и албанцы, валахи и молдаване попали под иго исламской Турции. Спасаясь от преследований, православные книжники бежали на Русь, несли с собой славянские книги, новые переводы и самостоятельные произведения духовной и художественной литературы. В общем книжнославянском языке усилились кирилло-мефодиевские традиции. "Словенский язык, - свидетельствовал Константин Костенечский, - впитал в себя "краснейшие слова из всех славянских языков... Он свойствен и близок всем славянским народам, но более всех - русскому". На ниве славянской книжности вдохновенно труждались восточные и южные славяне, греки, молдаване, албанцы: Епифаний Премудрый и Кирилл Туровский, Пахомий Логофет и братья Лихуды, Григорий Цамблан, Максим Грек, Пахомий Серб, Мелетий Смотрицкий, митрополит Петр Могила, Антиох Кантемир, Димитрий Туптало Ростовский, Симеон Полоцкий и другие.

Первые наши грамматики были изданы в Вильно (1586 г.) и Львове (1591 г.). Наибольшую известность получила "Грамматика Мелетия Смотрицкого" (Вильно, 1586 г.; Львов, 1619 г.; Москва, 1648 г.). По ней усваивал азы родной грамоты Михаиле Ломоносов. Именно эту грамматику в количестве 100 экземпляров да 400 экземпляров славянского Букваря Феофана Прокоповича повез Максим Суворов в 1724 г. в далекие Сремские Карловцы, дабы помочь сербским братьям созидать школы... Питомцы этих школ будут возрождать спалённую на Косовом Поле (в 1389 г.) сербскую духовную культуру, создадут словено-сербский язык и литературу. И встанет народ на святую борьбу "За Сербство, за Слободу!" И да поможет ему Бог и народ русский освободиться от османо-турецкого и австрийско-габсбургского рабства, да и от нынешнего натовско-турецкого нашествия. На протяжении многих веков будители славянских народов, изнывающих под пятой иноземных поработителей, с упованием мечтали о едином книжно-литературном языке всех славянских народов. Хорватский племич Юрко Крижанич выдвигал на роль общеславянского русский язык, обогащенный словами и выражениями из других славянских языков¹⁰. Много позже Матия Майер издал в Праге (1865 г.) "Правопис" общеславянского языка. Словак Ян Коллар предлагал всем славянам использовать русский литературный язык как язык общеславянской литературы. Идею общеславянского языка выдвигали И. Юнгман, М. Гаттала, Пухмайер и др.

Ооаслав Цаф предлагал использовать либо церковнославянский, либо русский литературный язык¹¹. Воссоздавая свою книжность, свой литературный язык нового времени, болгары обильно черпали славянизмы и древние болгаризмы из русского литературного языка, бережно сохранившего кирилло-мефодиевское достояние. Именно болгары в тяжелейших условиях административно-экономического, политического и духовного гнета в великой тайне от властей впервые стали чествовать свв. равноапп. Кирилла и Мефодия, установив народный праздник "День славянской письменности и культуры" (11/24 мая).

На Руси в функции литературного языка вплоть до эпохи Петра I выступал язык церковнославянский, правда, получивший определение "церковно" - не раньше конца XVIII в. Именно расширение содержания и объема текстов книжно-литературного языка и обусловило его расщепление (мощный поток учебной, научной, публицистической литературы, деловых и государственных документов и т.п.) на язык российский, гражданский, язык Государства Российского и язык Церкви - (церковно)славянский. На месте единой нашей азбуки с тех пор выступают буквы "гражданки" и буквы церковной печати, как бы сохраняющие священные одежды православных священнослужителей.

На первых порах формирования современного русского литературного "российского" языка ведущую роль играли киевские ученые, выпускники Киево-Могилянской Академии, лица духовного звания: Феофан Прокопович, Симеон Полоцкий, Димитрий Туптало Ростовский и др.

Читая сегодня "Панегирикос эпиникион" Феофана Прокоповича в честь Полтавской победы, слышим стихи А.С. Пушкина из поэмы "Полтава" ("И грянул бой! Полтавский бой!.."):

"И... Блисну огнем все поле
Многие воскоре
Налетеша молнии..."¹²

"К первой четверти XIX в. в связи с расширением объема содержания текстов, расширением социально-этнического содержания коллектива активных носителей литературного языка, реформой школьного образования и т.п. остро встали проблемы выбора путей дальнейшего развития литературного языка.

Кроме духовных семинарий и академий уже функционировали университеты, гимназии и лицеи и сеть церковно-приходских школ. Создано особое Министерство Народного Просвещения (1824 г.). С целью "очищения, обогащения" и нормализации и совершенствования русского языка была учреждена Академия Российская (1783 г.). Результатом ее деятельности был Академический словарь (издание 1789- 1794 гг.), собравший и систематизировавший свыше 43 тыс. слов. В 1802 г. была опубликована нормативная Академическая грамматика. В судьбоносном 1812 году было основано "Общество Любителей Российской Словесности", стремившееся объединить всех активных носителей литературного языка. Каждый автор, опубликовавший книгу либо статью в журнале или газете, мог стать членом Общества. Если раньше основную массу активных носителей литературного языка составляли лица духовного звания да дьяки Государева Приказа, то теперь это ученые-миряне: учителя, чиновники, журналисты и т.п.

Многие из них "совершенствовали" свое образование в зарубежных университетах, а домашнее воспитание проходили под руководством французской гувернантки да отставного прусского ефрейтора. Языком светского общества был язык французский.

А.С. Шишков, президент Академии Российской и министр народного просвещения опубликовал свое" Рассуждение о Старом и новом слоге" (1803 г.), где отстаивал сохранение исконных духовных традиций в развитии литературного языка, "старого слога". "Новый слог", по его мнению, тесно связан с языком и "духом чудовищной французской революции..." Сторонники "нового стиля" во главе с Н.М. Карамзиным предлагали писать так, как говорит "образованное общество", т.е. освободить язык от "устаревших слов" и "просторечных элементов", а для выражения "новых" понятий широко открыть ворота заимствованиям из современных языков Западной Европы. Пожалуй, тогда язык славянский, бытовавший на Руси много столетий, и получил определение как "церковнославянский". Сторонники "нового стиля" пытались закрепить и расширить начатое Петром I противопоставление языка Церкви языку "гражданскому", языку государства Российского...¹³

Однако еще М.В. Ломоносов в знаменитом рассуждении "О пользе книг церковных" убедительно доказал единство русского литературного языка в его "трех штилях" (1758 г.). Именно церковнославянизмы составляют основу "высокого штиля", придают возвышенный характер изложению. Все литературные произведения он делит на высокие, средние, низкие. Такие жанры, как ода, поэма и ораторская речь, требуют "высокого штиля", а письмо к другу, комедии, песня и т.п. можно писать и "низким штилем", свободным от славянизмов...

Естественно, речь комедийных персонажей (Митрофанушки, госпожи Простаковой и др.) и героев басен отличалась от возвышенного стиля в рамках единого литературного языка. Текст возвышенного стиля не переводится на простонародную речь.

(Ср.:"Восстань, пророк, и виждь и внемли..." и "Вставай, пророк (?), смотри и слушай..."

"... Глаголом (?) жги сердца людей..." ) Замена слов высокого стиля просторечием неизбежно придает тексту комедийный, пародийный характер... Даже отступление от церковного произношения неизбежно приземляет молитву, церковное песнопение. В.К. Тредиаковский провозглашал славянский язык "мерой чистоты русской речи". А.С. Шишков видел в языке церковнославянском "меч и защиту от тлетворного и пагубного влияния Западной Европы.

Горячо любил отечественную словесность А.С. Пушкин: "Как материал словесности, - писал он в 1825 г., - наш славяно-русский язык имеет неоспоримое превосходство перед всеми европейскими языками. Судьба его была чрезвычайно счастлива..." Первоисточником его, по мнению Пушкина, был греческий язык христианской и античной литературы... В Х-ХI веке греческий язык вдруг открыл ему свой лексикон, сокровищницу гармонии, ... прекрасные обороты величественного течения речи... Сам по себе звучный и выразительный, "отселе заемлет он гибкость и правильность..."¹⁴ Гениальный основоположник современного русского литературного языка высокими образцами своих литературных произведений примирил карамзинистов и шишковцев, направил развитие русского литературного языка на разумное сочетание традиционно славянских и народно-разговорных, народно-поэтических элементов как верное средство характеристики героев художественных произведений. Естественно, в речи Старика и Старухи из "Сказки о Рыбаке и Рыбке", в речи молодого Петруши Гринева и его дядьки Савельича преобладают народно-бытовые элементы, а в монологе Пимена - церковнославянские.

Русский литературный язык постоянно подпитывался живительным словом из чистейшего источника своего языка - церковнославянского. Активный носитель русского литературного языка постоянно слышал церковнославянское слово при посещении православного русского храма, при самостоятельном чтении книг церковных, о чем писал М.В.Ломоносов. С первых шагов в храм, с первой молитвы русский ребенок начинал осознавать наличие двух рядов схожих слов (огород - ограда, рот - уста, глаз - око, лампа - лампада, один - един, верю - верую, справа - одесную, нёбушко -небеса и т.п.). Ряду слов, связанных с обыденным, бытовым, был четко противопоставлен другой ряд слов, относящихся к чему-то возвышенному... И нельзя их разорвать, нельзя ограничивать свою речь лишь одним рядом. Лишь при интуитивном противопоставлении глубже осознается значение и содержание того и другого. Нельзя сказать "млечные реки и кисельные брега" вместо "молочные реки и кисельные берега"; "Молочная дорога" вместо "Млечный путь"; "молокососущие" вместо "млекопитающие".

Вспомним слова И.С.Тургенева: "Во дни сомнений, во дни тягостных раздумий о судьбах моей Родины, Ты один мне поддержка и опора, о великий, могучий, правдивый и свободный русский язык". Могущество и величие придает ему его чистейший священный и неиссякаемый источник - церковнославянский язык, обеспечивающий уникальное богатство синонимических рядов, строго разграничивающих бытовое, обыденное и возвышенное, устремленное в мир Горний... Свободный язык представляет нам свободу выбора из его неисчерпаемого богатства. Нравственные критерии праведности выбора дает нам чтение книг церковных. Искони русский ребенок учился читать по Часослову и Псалтири. Узнавая слова, услышанные в храме, дитя самостоятельно устанавливало взаимосвязь между звуковым и буквенным образом слова - звуко-буквенные отношения.

В храме русский человек как бы возвращается к духовным истокам своего родного русского литературного языка: здесь и слово Божие в церковнославянском глаголе, и молитвы, и псалмы... Здесь и активные носители церковнославянского языка - церковный клир и хор. Здесь и школа. Православный храм - незаменимая школа церковнославянского языка. Здесь он присутствует в трех своих "ипостасях". Церковнославянский язык и церковное пение были основными предметами преподавания в церковноприходских школах. Церковнославянский язык преподавался все 12 лет в русской классической гимназии. Судя по учебной хрестоматии, гимназисты читали, анализировали древнейшие тексты славянской письменности и сравнивали их с греческими оригиналами.

Глубоко осознавая духовные истоки русского литературного языка, М.В. Ломоносов предупреждал: "Небрежением чтения книг церковных ... дикие и странные слова, нелепости и неприличности... вкрадываются к нам нечувствительно, искажают собственную красоту нашего языка ... и к упадку преклоняют..." Но величайший русский гений выразил уверенность: "Российский язык в полной силе и богатстве утвердится, переменам и упадку неподвержен, коль долго Церковь Российская славословием Божиим на словенском языке украшаться будет!"

И вот, по наущению врага рода человеческого, был нанесен смертельный удар по истокам русского литературного языка: запретили преподавание церковнославянского языка в школах, закрывали и разоряли храмы, убивали активных носителей церковнославянского языка, не только православных священнослужителей, но и ученых, профессоров и академиков, занимавшихся изучением истории славянской письменности и русского языка. Были закрыты не только духовные семинарии и академии, но и историко-филологические факультеты в Московском и Ленинградском университетах. Ликвидировано "Отделение Русского Языка и Словесности" Российской Академии Наук. Революционные матросы еще в 1918 "боевом" году ходили по типографиям и прикладами разбивали церковный шрифт, за одно и букву ѣ гражданского шрифта. Тщательно разрабатывались проекты перехода русской письменности на "алфавит международного пролетариата", латиницу. Лютую ненависть вызывал даже русский гражданский шрифт, напоминавший о своих кирилло-мефодиевских, церковнославянских истоках. На кострищах горели книги церковной печати, но не сгорело слово Божие в душе народа русского, не сгорели и церковнославянские истоки русского литературного языка.

Сама богоборческая власть не могла освободиться от церковнославянских истоков русского языка. Даже в лозунге "Да здравствует власть Советов!" все слова восходят к церковнославянскому. Вспомним: "Да будет Воля Твоя!", "Совет нечестивых"... Вместо исконно русского народного "здорово", "волость" употребляются "здравствуй", "власть"... Комитет "здравохранения", а не "хоронить", "здоровье"... "Трудящиеся", а не "трудячие" и т.п.

Осознавая опыт истории человечества, мы должны сегодня четко сформулировать вывод:

Сегодня судьба народа русского в руках русского учителя и тесно связана с судьбой русской школы. История свидетельствует: если нет школы, воспитывающей активных носителей языка и некому читать тексты данного языка - то язык мертв. Сходит с арены истории и народ, создатель, носитель и хранитель данного языка. Русская школа должна растить активных носителей русского языка, способных понимать, хранить и передавать последующим поколениям тексты русской художественной, учебной и научно-популярной, научной и публицистической литературы. Учитель обязан ожидать, что в его классе сидит будущий активный носитель русского литературного языка, готовый к расширенному воспроизводству его текстов (писатель, журналист, диктор радио, учитель, ученый, дипломат и депутат Думы...). В руках русского учителя - тесная взаимосвязь и преемственность трех "ипостасей" русского литературного языка: школа - тексты ~~ активные носители - тексты - школа...

Памятуя о священных истоках нашего языка в его трех "ипостасях", необходимо воссоздать условия восстановления преподавания церковнославянского языка в русской школе. Да воплотятся в жизнь Рекомендации Священному Собору Русской Православной Церкви "О богослужебном языке" (29.08.1918 г.): "Необходимо принять меры к широкому ознакомлению с церковнославянским языком богослужения как через изучение его в школах, так и путем разучивания церковных песнопений для общецерковного пения"¹⁵.

Как и предупреждал М.В. Ломоносов, многолетнее небрежение к церковнославянскому языку, сатанинское уничтожение всех его трех "ипостасей" привели к упадку русского литературного языка: дикие и странные слова, нелепости переполнили его, открыв путь зарубежной антикультуре ("киллер" вместо "убийца", "приватизировали" вместо "ограбили" ; импортные залежалые товары, импортные слова, даже буквы). Наступил экологический кризис русской культуры, кризис русской души...

Но, слава Богу, восстанавливаются храмы, все больше и больше заполняются молодежью. Интуитивно растет интерес к церковнославянскому языку, церковному пению. Сегодня необходимо всенародное осознание священных истоков русского литературного языка, народа русского и Государства Российского. Необходимо глубоко прочувствовать всей Душой своей благодатную основополагающую силу языка Церковнославянского в нашей духовной культуре. Необходимо создать Братство ревнителей церковнославянского языка как особый центр координации усилий восстановления церковнославянского языка в русской жизни.

Доклад на VI международных Рождественских образовательных чтениях. Опубликовано: Сборник докладов VI Рождественских чтений. М. 1998, с. 210-223.

Краткий вариант: журнал "Православная беседа" № 3, 1999, с. 2-5.

Примечания.

1. Н.С.Трубецкой. "Общеславянский элемент в русской культуре, сб. К проблеме русского самопознания". Париж, 1927, с.65)

2. Климент Охридски. Пространи жития на Кирил и Методи. с Събь. съч. т. 3. София 1927.

3. М.В. Ломоносов. Предисловие о пользе книг церковных. Сочинения. т.3. М. 1935. с. 67.

4. В. Кипарский, см. Сб. ответов на вопросы по языкознанию к V МСС, Москва, 1958, с. 315-316.

5. Сказщания о начале славянской письменности. М. 1981.

6. А.М. Молдован. Слово о Законе к Благодати Илариона М. 1994.

7. Иларион. Слово о Законе и Благодати, М. 1994. с. 96.

8. Голубиная книга. Русские народные духовные стихи XI-XIX вв. М. 1991.

9. А. Будилович. Общеславянский язык в ряду других общих языков древней и новой Европы. Варшава 1892, т. II.

10. Ю. Крижанич. Граматично изказане. Изд. Бодянского М. 1859.

11. П. Кулаковский. Очерк истории попыток решения вопроса об едином литературном языке славян. Варшава, 1885.

12. См. Панигирическая литература Петровского времени. М. 1979, с. 199 и след.

13. П.Н. Полевой. История русской словесности, вып 3 т I СПб. 1900, с. 372, с. 500 и след.

14. См. И.Ю. Юрьева. Пушкин и Христианство М 1998. с. 71, 72, 228-229. 15. См. Журнал Московской Патриархии, 2, 1994, с. 71.